Не вздохнет глина, не охнет,
Даже руку не поцелует.
Она, выжженная, тупо сохнет
Под восторженный крик "Аллилуя!"
Наступать на ошибок гвозди,
Ставить метки грубых отметин,
Почернеть от укусов злости
И рассыпаться страхом смерти
Предначертано было Еве,
Распознать вкус червивых яблок.
В марте плачут по ней капели,
Выходя за приличье рамок.