Жила была девочка, шустрая, как ртутный шарик.
Лазила по деревьям, крышам и заборам, дралась с мальчишками и носилась с ними же на великах.
Царапин и разбитых коленок было не счесть.
А еще были болезни, подхваченные в пионерских лагерях и в школе.
Простуды и желтуха.
Ей кололи пальцы, вены, когда брали кровь на анализы и заставляли глотать кишку, которая так ни разу и не проглотилась.
Сдавать кровь из пальца было еще не так больно, а вот когда брали кровь из вены она просила ватку с нашатырным спиртом, чтобы ее не мутило.
Когда ей говорили: "Ты что, маленькая? Потерпишь!" девочка терпела, потом становилась белая, в ушах шум, потом ничего, потом знакомый запах нашатыря и сердитая медсестра.
Еще она как-то решила, что хватит ходить в очках и сама записалась на операцию.
Было жутко интересно смотреть из рамки, в которую засунули глаз, на яркие лампы над столом. Они то расплывались белым светом, то становились красными...
Еще был как-то гипс на пальцах ног.
Но пальцы скорее не болели, а чесались и девочка снимала гипс, а когда надо было к врачу снова надевала на ногу.
Да много еще такого было, что болело, да забылось.
И только сердце девочки ноет от того, что порвала рисунок сестрички от ревности и зависти, что не она сделала так красиво.
Да еще от того, что не может справиться с языком и расстраивает маму, плохая.