Всадники Пурпурного Шалфея Зэйн Грэй гл. 11

 
      В доме Джейн Визарстин маленькая Фэй была встречена всеобщей любовью и заботой. С другой стороны, и появление этой милой со светло-золотистыми кудряшками и большими голубыми глазами девочки, напоминающей ангелочка, наполнило строгий, мрачноватый облик дома жизнью и светом. По огромным, пустынным залам дома  эхом проносился её весёлый говор и смех.
Во дворе она бегала босиком по каменным плитам и плескалась в ручье.
"Как сильно изменился дом, - думала Джейн, - когда в нём появился ребёнок.  - Только сейчас он и стал похож на настоящий дом."
Хотя Джейн являлась строгим блюстителем чистоты и порядка в доме, теперь она стала снисходительней  к некоторому беспорядку в виде разбросанных то тут то там игрушек.
    Лэсситер, увидев Фэй, не мог скрыть своего восхищения и с улыбкой сказал Джейн: " Этот ребёнок похож на ангела, а ваш дом стал похож рай, в котором вы являетесь королевой."
Фэй, робкая и застенчивая от природы, смотрела  с любопытством на высокого, крепко сложенного, загорелого взрослого человека в кожаных штанах и куртке, в запылённых кожаных сапогах со сверкающими шпорами и  с огромными револьверами, висевшими на поясе.  Хотя её глаза не были приучены к такому зрелищу, в них не было страха, а лишь некоторая напряжённость.
Лэсситер доложил Джейн о положении стада и заверил её, что попытки угнать его или побудить к беспорядочному бегству прекратились.
Лэсситер посмотрел на Фэй с ласковой, искренней улыбкой и перевёл вопросительный взгляд на Джейн.
Она рассказала ему историю Фэй, и Лэсситер внимательно слушал и кивал.
"Да, леди Визарстин, - сказал он, когда она закончила рассказ, - вы совершенно правы: такое прелестное создание достойно лучшего чем прозябание в нищете."
" Я уже говорила, - сказала Джейн, - что вы можете называть меня просто по имени," - сказала Джейн, стараясь не выказать досаду.  Джейн, ни за что бы не призналась  себе, что испытывает это чувство, вызванное тем, что Лэсситер, несмотря на все её женские ухищрения, держался с ней дружелюбно, но несколько прохладно.
 Лэсситер внимательно взглянул на неё и кивнул. 
Однако в глазах его Джейн уловила холодок и печаль. 
"Может быть, - подумала Джейн, - он в глубине души обижен на меня за то что я не  назвала ему имени похитителя ребёнка Милли Эрни, потеря которой послужила причиной её дальнейшей смерти? Конечно, он не скажет этого, но..."
Чем больше Джейн узнавала Лэсситера, тем более он вызывал у неё уважение и тем менее её хотелось проявлять кокетство в отношении него.
"Какой чудесный ребёнок, -  глядя с грустной улыбкой на Фэй, сказал Лэсситер, -  У Милли тоже был чудесный ребёнок?"
Лицо Джейн омрачилось. Её мрачные предчувствия и опасения подтвердились:  смерть несчастной женщины и похищение её ребёнка занозой сидели в душе  Лэсситера и кровоточили. Он не собирался ни забывать, ни прощать, а она,Джейн,стояла у него на пути к мести.
"Вы редко бываете в моём доме," - сказала Джейн.
"Зато очень часто рядом с вашим стадом, - с улыбкой ответил Лэсситер. - В результате чего у всех отпала охота угонять его."   
 " Я ценю это, Лэсситер, но считаю, что не совсем правильно проводить всё время в одиночестве. Я хотела бы чтобы вы почаще посещали мой дом," - сказала Джейн.
"Зачем?"
" Одну из причин я могу назвать смело, - ответила Джейн. - Я хочу сделать так, чтобы вы перестали относиться к мормонам с ненавистью. Я готова на многое чтобы добиться этой цели."
"И думаете, это возможно?" - глядя в даль, в задумчивости произнёс  Лэсситер.
"По крайней мере, к одному из мормонов вы уже не испытываете ненависти, - решительно сказала Джейн. - Я имею в виду себя. Или я ошибаюсь?"
Лэсситер взглянул на неё, добродушно рассмеялся и покачал головой. Затем лицо его мгновенно сделалось серьёзным, и он сказал: "Между вами и Туллом лежит огромная пропасть, хотя вы  и посещаете одну и ту же  церковь."
Джейн не могла на это возразить и, помолчав с пол минуты, сказала: " Вы будете посещать мой дом чаще?"
Она взглянула на Лэсситера, и тот уловил в её глазах оттенок властности.
Он встретил этот взгляд со спокойной улыбкой и не спешил с ответом.
"Обещаете? - настаивала Джейн. - Я почти никому такого не говорила. Только Вентерсу и вам."
"Вентерс не злоупотребляет вашим гостеприимством, - ответил Лэсситер. - И правильно делает. Также намерен поступать и я."
"Но почему?" - воскликнула Джейн.
"Моё и Вентерса присутствие в вашем доме создаёт опасность для вас, - серьёзно произнёс Лэсситер, - как и для нас тоже."
"Вы думаете люди Тулла  могут устроить здесь засаду?"
Лэсситер открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент Фэй, наблюдавшая за Лэсситером из-за куста, осмелев, подошла к нему и стала внимательно разглядывать острые сверкающие шпоры на его сапогах.
Затем внимание её переключилось на кобуру и револьверы. Она потрогала гладкую рукоятку одного из них и попыталась вытащить револьвер из кобуры.
Лэсситер осторожно отстранил её руку, погладил её по голове и сказал: "Тебе ещё рано играть в такие игрушки, милая."
"А когда можно?" - спросила Фэй, улыбаясь.
"Я скажу когда будет можно," - серьёзно ответил Лэсситер.
"Значит, договорились? - она протянула свою маленькую ручонку к большой, загорелой руке Лэсситера.  Он осторожно взял её руку и, ещё более осторожно пожав, подтвердил: " Договорились."
 Лэсситер встал и сказал Джейн: " Мне пора. Стадо нельзя оставлять надолго. То что его никто не пытается угнать, ещё не означает, что за ним не ведётся наблюдение. До встречи, мисс Джейн и Фэй."
"Ты приедешь завтра?" - спросила Фэй, вперив в него взгляд  своих больших голубых глаз.
Лэсситер, слегка смутившись, кинул взгляд на Джейн. Она с дрожавшими уголками рта тоже внимательно смотрела на него  с выражением триумфа на лице.
"Да, приеду," - вернув взгляд на Фэй, ответил Лэсситер.
"Честно?" - серьёзно спросила Фэй.
"Да," - ответил Лэсситер и направился к своей лошади. Вскочив на неё, он пришпорил её и помчался к роще.
  Лэсситер сдержал обещание. Более того, он приезжал каждый день либо вечером, либо утром.
 Он докладывал Джейн о состоянии стада, хотя оба понимали, что это не являлось основной причиной его посещений. Лэсситер старался быть весёлым, играл с Фэй, катал её в седле, водя лошадь под уздцы, но от проницательного взгляда Джейн не ускользнула внутренняя напряжённая борьба, происходящая в его душе.
   Джейн пребывала в возбуждённом состоянии духа, постоянно прибегая к женским уловкам в отношении Лэсситера. Она не упускала удобного случая, чтобы как бы случайно прикоснуться к нему или прижаться к нему хоть на мгновение.
Понимая, что эти уловки ниже достоинства леди Визарстин, она, тем не менее, предавалась им с отчаянием и безрассудством капризной девчонки. 
Она часто прихорашивалась перед зеркалом, придумывая способы чтобы ещё более подчеркнуть свою природную привлекательность.
  Она частенько пыталась играючи вынуть револьвер из кобуры Лэсситера, а поскольку он не был склонен позволять это, то их руки на некоторое время сливались в шутливом поединке, в котором большая, крепкая рука Лэсситера одерживала неизбежную, но кажущуюся победу. Истинная победа всякий раз оставалась на стороне Джейн, и она понимала это, видя как на мгновение в глазах Лэсситера вспыхивал огонёк, природу которого она остро ощущала всем своим женским нутром.
Джейн также прибегала к приёму горячее - холодное. Она делала это не совсем осознанно, по велению своей женской природы, которая, будучи мудрой и искушённой, знала все слабые места природы мужской. От весёлой игривости в сочетании с горящим взором, Джейн вдруг переходила к задумчивости и отстранённости с холодным, рассеянным взглядом. И тогда Лэсситер, играющий с весело гомонящей Фэй, бросал на Джейн проницательные взгляды, и  огонь, исчезающий на время в глазах Джейн, появлялся в глазах Лэсситера.
 В эмоциональном смысле они как бы менялись ролями. Когда её взгляд излучал тепло, он натыкаясь на его холодный взгляд, пытался его растопить, а когда её взгляд делался холодным, то огонь появлялся в его взгляде, пытаясь растопить её холод. 
Только когда маленькая Фэй брала их обоих за руки, и они шли втроём под утренним солнцем, слушая её весёлое щебетание под аккомпанемент трелей птиц, в их взглядах царили умиротворённость и гармония. 
  Фэй служила для обоих бальзамом для душевной тоски, и таким образом способствовала их дальнейшему сближению.
  Джейн посещала церковь, но не испытывала при этом прежнего душевного подъёма.  Впрочем остальные прихожане теперь перестали звать её в церковь, как они делали это раньше, чему Джейн была даже рада.  Мысли о Вентерсе делались всё более блёклыми и рассеянными, концентрируясь в основном на Фэй и Лэсситере.
 Они стали эпицентром её душевных переживаний.
С другой стороны, во взгляде Лэсситера она читала, что её попытки сближения не прошли даром и что она добилась даже большего чем ожидала. В глазах Лэсситера часто вспыхивал огонёк страсти, перемешанной с сильным страданием и тоской, и он уже не мог скрывать свои чувства за непринуждённой весёлостью и шутками.
  Однажды поздно вечером Джейн вышла прогуляться по двору и заметила в отдалении всадника, лёгким галопом направлявшегося к янтарному источнику. По фигуре и осанке всадника и очертанию его коня она узнала Лэсситера
"Верно, он собирается напоить коня," - промелькнуло в голове у Джейн, и она быстрым шагом пошла к источнику.
 Её догадка подтвердилась: конь Лэсситера не торопясь осторожно пил ледяную воду, а Лэсситер стоял неподалёку. Джейн старалась подойти незаметно, однако ещё на достаточно большом расстоянии, он выхватил револьвер и прильнул к дереву.
" Не пугайтесь, Лэсситер, - крикнула Джейн, - это лишь я, мисс Визарстин, или для вас просто Джейн."
Лэсситер вышел из-за дерева и сунул револьвер в кобуру. Джейн подошла к нему вплотную и несколько секунд смотрела  на его освещённое луною загорелое лицо, на котором не отражалось никакого чувства. В глазах его она не прочла особенной радости от столь внезапной встречи, и это слегка укололо её самолюбие.
"Я шла совершенно тихо, - сказала она. - У вас необычайный слух."
"Не могу пожаловаться, - равнодушно произнёс Лэсситер. - Однако, я заметил вас ещё раньше чем услышал."
" Так у вас ещё и очень острое зрение!" - с улыбкой сказала Джейн.
"Не в этом случае, - пожал плечами Лэсситер. - В белом платье в тёмной роще под сиянием луны вас не заметит разве что слепой."
Улыбка исчезла на лице Джейн и она спросила рассерженным голосом: " Но почему тогда вы достали револьвер?"
"За вами, без вашего ведома, мог следовать кто-либо ещё."
"Вы осторожны, Лэсситер," - сказала Джейн.
"Поэтому я до сих пор жив."
"А многие, кто оказался на вашем пути, мертвы," - сказала Джейн, смотря в упор на Лэсситера, в глазах которого на мгновение промелькнул холодный, стальной блеск.
"Да, - сухо ответил он. - Но все они хватались за револьвер первыми."
Лёгкая конвульсия пробежала по лицу Джейн. Этот мужчина, казавшийся ей одновременно и чудовищем и героем, с невероятной силой притягивал к себе всё её существо. Она протянула руку к одному из его револьверов и сжала его гладкую прохладную рукоять.
Лэсситер перехватил её руку, и его крепкие пальцы обхватили её тонкое, хрупкое запястье.
 "Послушайте, Лэсситер, - умоляющим тоном заговорила она, - отдайте мне это проклятое оружие. Неужели вам самому не страшно от такого количества пролитой вами крови."
"Перестаньте, мисс Визарстин, - холодным тоном ответил Лэсситер. - Не такой вы уж и ребёнок чтобы не понимать, что без оружия я и дня не проживу. Меня подстрелят как тетерева на току. И желающих найдётся не мало. Вы думаете ваше стадо оставили в покое просто из доброты душевной? Ничуть.  Угонщики знают, кто его охраняет, и не имеют желания состязаться со мной в стрельбе. А если они узнают, что я безоружен? Полноте, мисс Визарстин, вы смерти мне что ли желаете?"
"Но поклянитесь или обещайте мне, по крайней мере, что не будете больше никого убивать!" - не отпуская рукоять револьвера, с отчаянием в голосе воскликнула Джейн.
"И опять же, мисс Визарстин, - с горькой усмешкой ответил Лэсситер, - вы ставите меня в неловкое положение. Каждый раз, когда в меня будут стрелять, мне придётся становиться клятвопреступником для того чтобы спасти свою жизнь."
" И всё же я думаю, вам придётся дать слово, - тихо сказала Джейн. - Милли Эрни, умирая, просила меня передать свою предсмертную волю тому кто придёт за неё мстить. Она просила отказаться от мести и простить."
Рука Лэсситера, сжимавшая запястье Джейн, вздрогнула, по лицу его пробежала судорога гнева, а глаза яростно вспыхнули.
Он разжал пальцы Джейн, освободил револьвер, и отступив на пару шагов, сказал жёстким, сухим тоном:
"С момента нашей встречи вы, мисс Визарстин, старались убедить меня что вы мой друг. И я поверил, но сейчас я начинаю сомневаться. Не стоит использовать имя несчастной, несправедливо погубленной женщины для  исполнения ваших замыслов.  Зря вы упомянули Милли, мисс Визарстин. Это удар ниже пояса. Друзья так не поступают." Лэсситер резко развернулся вскочил на подошедшего к нему коня и ускакал в направлении шалфейного поля, где паслось стадо.
 Джейн, разгорячённая и расстроенная, медленно побрела к своему дому.
   В эту ночь она долго не могла заснуть и задремала только под утро.  Однако стук копыт, доносившийся с улицы, разбудил её.   Она решила, что это Лэсситер, и быстро одевшись, вышла во двор.
  Ей понадобилось значительное усилие для того чтобы скрыть своё разочарование, когда она увидела  епископа Дайера, въезжавшего во двор на лошади. Он довольно ловко, вопреки своей крупной фигуре, спешился и тяжёлой поступью, своим красным, широким лицом воплощая  величественное благочестие, подошёл к Джейн.
Заметив играющую у ручья Фэй,  епископ Дайер, не удостоив Джейн приветствием, сухо произнёс: " Это и есть дочь несчастной миссис Ларкин?"
"Да," - с напряжённым взглядом ответила Джейн.
"Ты взяла себе её на воспитание?"
"Да," - ответила Джейн, перебегая взглядом с епископа на Фэй и обратно.
"И разумеется, намерена приобщить её к нашей вере?"
"Нет," - с дрожью в голосе ответила Джейн.
Лицо епископа слегка вытянулось, он вперил испытующий и пронизывающий взгляд в Джейн и покачал головой.
"Это не слова истинной мормонки," - медленно произнёс он.
Джейн молчала, чувствуя как у неё холодеет спина.
Епископ Дайер пользовался огромным почтением в общине мормонов. Мормоны Коттонвудса обожали и боготворили его. Около десяти лет он являлся личным наставником и духовником отца Джейн. И само воспитание Джейн проходило под постоянным влиянием епископа Дайера, которого она привыкла считать устами и глазами бога и испытывала к нему благоговение и восхищение, перемешанное со страхом.
 "Я пришёл чтобы сказать кое-что важное," - сказал епископ, продолжая пристально смотреть на  Джейн.   Она ощутила давно позабытую робость и трепет перед могущественным мормоном.
"К несчастью, я вынужден сказать тебе, - суровым голосом начал епископ Дайер, - что твоё поведение в последнее время позорит нашу веру. Был бы жив твой отец, он сгорел бы со стыда за тебя, он запер бы тебя в подвале и держал на воде и сухарях. Но, кажется, я ещё не совсем опоздал со своим наставлением, так как вижу на лице твоём выражение стыда и осознание неправедности пути, на который ты по слабости духа недавно свернула. С другой стороны, можно только порадоваться, что твоему отцу не довелось узнать, что его дочь, благочестивая мормонка поддалась тлетворному влиянию гнусного бандита и убийцы по имени Лэсситер."
Лицо Джейн покрылось красными пятнами, она поникла головой и дрожащими пальцами достала платок и вытерла выступавшие на глазах слёзы.
"Я вижу, - слегка смягчившимся, но по прежнему бесстрастным, размеренным голосом продолжал епископ, - что ты полна раскаяния. Однако господь учит нас преодолевать соблазны, а не поддаваться им. И не для того ли он поставил меня на земле, чтобы я помогал своим братьям мормонам бороться с дьявольскими искушениями? И я  пришёл помочь, но для этого мне нужно знать что собственно из себя представляет этот Лэсситер."   
"Что именно вы хотите знать, епископ Дайер?" - пролепетала Джейн.
"Ты наняла его себе в работники?"
"Да. Потому что Тулл отозвал всех моих работников, и мои стада стало некому охранять. Пришлось прибегнуть к услугам Лэсситера."
" Даже не смотря на то что он бандит и убийца? - епископ покачал головой. - Это плохо, Джейн, очень плохо.  А тебе не приходило в голову, что его появление здесь выглядит очень странно? В Стерлинге и городах севернее полно всякого сброда, подобного ему. Там много салунов и притонов, там каждый день происходят пьяные стычки и стрельба; там всегда можно заработать, подвязавшись на какое-нибудь грязное дельце, а  желающих нанять Лэсситера, учитывая его дьявольское искусство владения оружием, найдётся немало.  А что ему делать здесь? У нас тихий благочестивый посёлок, у нас единственный салун почти всегда пустой, а церковь всегда полна. Что привело Лэсситера в Коттонвудс?" - епископ не спускал испытующего взгляда с Джейн. 
 Она молчала, не поднимая головы, её тонкие пальцы теребили батистовые украшения на платье.
"Значит, ты знаешь, - сурово произнёс епископ. - Тогда ты обязана сказать мне. Иначе ты не мормонка! Посмотри мне в глаза и скажи зачем Лэсситер появился в наших краях."
С огромным трудом Джейн подняла голову и посмотрела на епископа.
"Когда я в первый раз с ним говорила, он сказал, что приехал сюда чтобы найти могилу Милли Эрни," - сказала Джейн таким голосом, будто её сдавили тиски.
"Ах вот оно что! - воскликнул епископ. - Кто она ему?"
"Я не знаю, - пролепетала Джейн. - Он не говорил."
"Ну уж наверняка он не просто так пришёл искать её могилу, - более спокойным тоном произнёс Дайер. - Она была ему дорога, а стало быть, он замыслил отмстить за её смерть, не так ли?"
"Похоже на то," - уныло произнесла Джейн.
 "И такого негодяя ты приняла себе в работники, - укоризненно проговорил епископ. Но тут же на его лице отразилось появление новой неожиданной мысли. - Хотя... - он внимательно посмотрел на Джейн и в уголках его губ задрожала не родившаяся улыбка. - Хотя в этом есть некий очень неплохой смысл. Ты наняла его в работники для того чтобы держать под контролем, узнавать о его планах, и удерживать от осуществления его коварных замыслов, верно?"
Джейн кивнула.
"Не скажу чтобы я полностью одобрял это, - повеселевшим голосом произнёс епископ, - но, по крайней мере, я могу понять это.  Тобой руководило благочестивое стремление спасти своих собратьев от мести этого мерзавца, просто ты не знала как сделать это более богоугодным образом."
Джейн вздрогнула, увидев в отдалении за спиной епископа приближающуюся фигуру Лэсситера. Он шёл уверенным, бодрым, хотя и не слышным шагом. На его губах играла полупрезрительная усмешка.
Епископ, заметив встревоженный взгляд Джейн, устремлённый через его плечо, резко обернулся.
Увидев Лэсситера, он отдернул полу рясы и выхватил револьвер. Выстрел с сухим треском  расколол тишину. У Джейн помутнело в глазах, она почувствовала сильное головокружение и слабость. Потеряв сознание, она упала на землю.
 Джейн почувствовала прикосновение влажного и прохладного к своему лицу, открыла глаза и тут же зажмурилась. Лэсситер, одной рукой поддерживал её голову, а другой- поливал её лицо из кувшина родниковой водой. Заметив, что она очнулась, он поставил кувшин на землю и спросил:
"Как вы, мисс Визарстин?"
"Кажется жива, - пробормотала она, приподнявшись и упершись о руку Лэсситера. - Помогите мне встать."
Когда она уже прочно стояла на ногах и окинула тревожным взглядом дворик, Лэсситер с улыбкой произнёс: "Не волнуйтесь, служанка увела Фэй, и с ней всё в порядке."
" А что с епископом? - спросила она, а когда её взгляд наткнулся на лежавший рядом дымящийся револьвер и капли крови,  в ужасе вскрикнула, - вы убили его?"
"О нет, мисс Визарстин, - сказал Лэсситер. - Дело было так: когда этот тип увидел меня, он сразу вытащил револьвер, но я успел нырнуть за ближайшее дерево, и его пуля только оцарапала кору. Неплохой выстрел для такого толстяка! Вы упали в обморок, а Фэй заплакала. Я высунулся из-за дерева и крикнул толстяку "Опустите оружие! Не будем же мы стрелять в друг друга при ребёнке!" Но он ответил выстрелом и второй раз оцарапал кору дерева. Что же, пришлось мне оцарапать пулей его плечо, и только тогда он выронил свой револьвер. Я подскочил к нему и не позволил ему его поднять. "Научитесь сначала пользоваться оружием, - сказал я, - а сейчас убирайтесь!" "Вы Лэсситер?" - спросил он. "Да, я Лэсситер. Что же, вы святой отец, стреляете в людей, даже не зная кто они? В этом ваша вера?" - ответил я.  Он задрожал, побледнел и, держась за плечо, бросился к своей лошади и ускакал. Я тут же приказал служанке увести ребёнка и принялся приводить вас в чувство."
"Вы стреляли в епископа, Лэсситер! - воскликнула Джейн. - Чудом не убили его и рассказываете об этом словно о чём то смешном и забавном!"
"Чудом? - Лэсситер прищурился и покачал головой. - О нет, мисс Визарстин, я не верю в чудеса. Я не убил его потому что не хотел убивать. Я поцарапал ему кожу на плече, потому что хотел чтобы он выронил свой револьвер. Если бы я захотел, то мог бы отстрелить ему волосинку, растущую из его уха, не задев последнего."
Джейн взяла руку Лэсситера и пожала её.
"Вы правы, Лэсситер, - сказала она смягчившимся тоном. - Епископу не стоило устраивать стрельбу, да ещё при ребёнке. Он, действительно, не оставил вам выбора. Но что же будет дальше? Епископ не оставит это без ответа."
"В этом не может быть ни малейшего сомнения," - кивнул Лэсситер с суровым выражением лица.
"И что же нам теперь делать?" - спросила Джейн.
" Вам, мисс Джейн, ничего, - сказал Лэсситер, - а мне крепко подумать как отвести от вас беду. Но прежде я хотел бы узнать, правда ли то что вы наняли меня и относитесь ко мне с добротой для того чтобы контролировать мои действия и препятствовать моим гнусным намерениям, как об этом сказал этот толстый епископ?"
"Да," - тихо ответила Джейн.
"Все эти ваши ласковые взгляды, - продолжал Лэсситер с горькой усмешкой на губах, - ваша забота, ваши наряды, периодические как бы случайные прикосновения, всё это лишь во имя спасения ваших собратьев мормонов?"
"Да," - глухо повторила Джейн.
"Вы наверное, рассчитывали, что и Фэй, это очаровательный ребёнок, смягчит моё сердце?"
"Не буду отрицать и это..."
"Но ребёнка следовало бы избавить от участия в вашем проекте, - сухо сказал Лэсситер. - Да и напрасно всё, потому что больше я в вашем проекте не участвую."
Он нагнулся, поднял револьвер и вручил его Джейн.
"Вернёте это епископу? - в глазах Лэсситера заблестели искорки иронии.  -   Или ради спасения души епископа, оставите револьвер у себя? Знаете скольких людей подстрелил этот благочестивейший увалень? Не меньше десяти не мормонов. Впрочем он не считает это пятном на своей святости, ведь не мормоны, в его представлении, как бы вовсе и не люди.  Он бы и меня убил не будь у меня столь быстрой реакции.  Во всяком случае, можете сказать, что я забрал револьвер, и ещё скажите, что вы уволили меня и более не имеете понятия о моём местонахождении."
Лэсситер резко развернулся и, сверкая шпорами, направился к выходу со двора.
"Постойте, Лэсситер, - крикнула Джейн. - Ещё несколько слов.  Поначалу я именно только этого и хотела, я хотела не только спасти своих собратьев, но и вас самого от лишних грехов, но потом, постепенно, я узнала вас лучше и почувствовала в вас близкого мне человека. Вы такой же как я, у вас доброе сердце и душа, только жизнь вывернула её наизнанку. Фэй сразу почувствовала это. Маленькие дети мигом распознают человека. Мне понадобилось времени несколько больше, но теперь я не хочу ничего другого как только быть с вами вместе, потому что я люблю вас."
Джейн вспыхнула лицом и опустила взгляд.
Лэсситер некоторое время смотрел на неё с изумлением, затем медленно произнёс:   "Вы очень странная женщина, мисс Визарстин."
"Сколько раз я уже вас просила называть меня Джейн," - сказала она слабым голосом.
"Хорошо, Джейн, послушайте, что я вам скажу: вы либо святая, либо просто глупая, а может быть, то и другое вместе.  Вы преследовали  какие-то свои высокие, благочестивые цели, пытаясь завоевать моё сердце. И я буду с вами откровенен, вы добились своего, и я полюбил вас. Но вы ошиблись в одном: вы думали, что, полюбив вас, я стану совсем другим человеком.
Но я остался прежним. И теперь, Джейн, вы оказались перед очень непростым выбором: принять меня таким каков я есть или отвергнуть."
" Но разве любовь не лучшее лекарство против ненависти? - воскликнула Джейн. - Может ли ваше сердце по-прежнему быть отравлено ненавистью? Сможете ли вы продолжать так же спокойно убивать людей?"
"Раньше мне это не мешало, когда я всей душой любил свою сестру Милли," - сказал Лэсситер.
"Она ваша сестра?"
"Да. Родная сестра. Она и её дочь были моими единственными родственниками.  Поэтому вы понимаете, что для меня означает их утрата и что я должен чувствовать по отношению к тем кто приложил руку к гибели Милли и похищению её ребёнка."