В театре занавес молчанья
опущен в виде обещанья.
Поднимут вот, откроют сцену,
молчанье сдуют, словно пену.
Но спят вповалку Эвредика,
Орфей, и многие без лика,
без имени и места в сказке,
без утешенья и подсказки.
Темнеет сцена, гаснут свечи,
и умолкают смерти речи,
и наступает безразличье,
весна, цветы, паренье птичье,
и прочие дары природы
без разделенье на породы,
на виды, разум, бессознанку,
дворов горбатую изнанку.