Вот я хотел подняться ввысь,
хотел венчаться с королевой.
Но обстоятельства нашлись
и колесо пошло налево.
Обочина, в канаву хлоп,
и вот Великие Озёра.
На лбу шишак размером с лоб
и память боли и позора.
Дома какие-то, дворы,
а люди в прошлом, словно тени.
И Голем глиняной муры
шагает в дней забытых пене.
Надежды, споры. Всё не то.
Смеялись карлики на крыше,
что если лет отпустят сто,
то всё равно сгрызут их мыши.
Фиалку помню до небес
и лепестков её кровавость.
И кажется, Христос воскрес,
а от людей осталась малость.
И помню, что по мостовым
в безмолвии пустынных улиц
прошёл я смерти вестовым,
под теней взглядами сутулясь.