В тумана желтого объятья
Нырял, как в темный омут, свет,
Земля молилась у распятья,
Порвав в грядущее билет.
По-мартовски в зеленом платье,
Без рукавов и без манжет,
Но тщетная ее мольба
Была лишь голосом раба.
Туман окутывал планету,
Скрывая прелести ее,
И, уволакивая в Лету,
И жизнь ее, и бытие.
Лишь голоса земных поэтов
Хвалу воздали за житье,
Напоминавшие мольбу
За жалкую свою судьбу.
Подснежники, как ожерелья,
Горели не ее груди.
День, полный счастья и веселья,
И бал – остались позади
Кладбищенского новоселья.
Раскаянья, расплаты жди
И отпущения грехов,
Но не спеши с набором слов.
Был поздний час зари заката,
От слез просохли нити век,
И запоздалая расплата
Настигла толпы человек.
Но не Земля была распята,
А был распят XX век,
Он шел в весеннюю пору
На казнь, на Лысую гору.