Дом, которого нет

Надежда Сечкина
Дом, которого нет.
Мне часто снится один дом. Не вымышленный, а вполне настоящий. Он был в моём деревенском детстве, располагался через дорогу, напротив дома, где я росла. Красивый, большой, с просторной верандой, с фонарём у крыльца, с необычной, по деревенским понятиям, планировкой внутри: прихожей, кухней, гостиной, с двумя отдельными комнатами. Я дружила с девочками-сверстницами, которые приезжали туда к бабушке и дедушке на лето, и несколько раз бывала у них в гостях.
Хозяева в прошлом работали учителями. Он, Сергей Иванович, - учитель истории, она - Нина Александровна, - учитель биологии. Люди серьёзные и, в некотором роде, интеллигентные. Жили они на пенсии тихо, выращивали смородину и яблоки, разводили пчёл, а пришло время - и умерли.
Девочки к этому самому времени превратились в девушек, ездить на родину перестали, а родители их посовещались да и продали дом. Но новые владельцы не спешили в нём поселиться, и дом постепенно зарастал бурьяном, а через какое-то время сгорел.
Прошло всего полтора десятка лет, а на месте дома вырос лес, да такой непроходимый, что в нашей средней полосе ещё поискать.
И вот ведь: вела широкая дорога к дому, и гараж кирпичный был, и добротный забор, и калитка в заборе, а ничего не осталось. Ничегошеньки. Даже невозможно подобраться хоть на сколько-то к этому месту.
Может, деревья да заросли крапивы тщательно охраняют клад? По слухам, Сергей Иванович был человеком практичным и прижимистым, и накопленные денежки запрятал в землю; сам же как-то, по-пьяному делу, рассказал приятелю, а тот, тоже слегка под хмельком, передал другому. А я, будучи ребёнком (а детей не воспринимают всерьёз, а иногда даже не замечают вовсе), оказалась в нужное время и в нужном месте и всё слышала...
Но кажется мне, что непроходимый лес скрывает нечто большее, чем коробку с деньгами.
Как же вышло так, что жили люди, работали, передавали свои знания миру, варили варенье, читали газеты, растили детей, вырастили, женили, писали им письма, ждали в гости, помогали воспитывать внуков, пекли пирожки, а потом - раз - и ничего нет. Как будто и не было никогда. "Всё быльём поросло". Дети их, сыновья, тоже давно умерли, а девочки-девушки-уже женщины неизвестно где. И всё забыто всеми, и только старые тополя и яблони хранят память...
И вот снится мне этот дом, живой и невредимый. Снится, будто поздний вечер, темно, и я стою на дороге и смотрю на окна. А в окнах свет, и занавески по углам, белые, в синий горошек. И в доме люди - новые жильцы, ходят, разговаривают, пьют чай... И так мне радостно и тепло и от этого света, и от этих незнакомых мне людей: вод ведь, поселились!
И всё оживает, и всё живет.