Темный и сырой каменный мешок, вонючая баланда два раза в день, одиночество и осознание того что про тебя забыли навсегда.
Так вкратце можно описать пребывание Эдмона Дантеса в крепости Иф, почему-то называемой замком.
Думается, что это всего лишь дань романтической литературной моде которой следовал Дюма создавая свой роман и называя кутузку особого режима замком, но не суть.
В этом замке вольный моряк, молодой и сильный мужик с амбициями и претензиями к жизни провел до встречи с аббатом Фариа долгие и долгие годы. В одиночестве, без всякой надежды на освобождение. Хотя, эта надежда не угасала в первые года, он жил этой надеждой первое время и как примерный католик уповал на помощь Свыше, когда бывшая чуть ранее надежда на людей имевших власть помиловать его иссякла. Затем он озлобился на мир, потом на Небеса, а после он ушел в глухую депрессию. Если быть точным то он упал духом и его поглотило уныние. Дантес уже подумывал о самоубийстве, именно эта мысль, – а точнее поиск способа собственного умерщвления,– еще оживляла его сознание, но тут появился аббат.
Хочется отметить что верующий человек ,– хоть и поверхностно, но имевший представление о таких вещах как уныние и самоубийство ,– все равно дошёл до края, его склонило к мысле о самоубийстве именно уныние. То самое уныние которое дипломированные специалисты называют коварным словом депрессия. Это не депрессия, это не упадок душевных сил и не истощение нервной системы, а уныние. Со всеми сопутствующими ему факторами и следствиями. Вещь опасная,но при этом манящая и окруженная неким ореолом мученичества. Увы и ах, мученического в этом ничего нет. Для окружающих все это лишь цирк если человек упивается своим психологическим состоянием выжимая из себя театральные вздохи – некий интерактив в котором один играет роль , а другой является зрителем. Надо сказать что это весьма скучное представление, к тому же дешевое .Но Дантесу не нужно было играть роль, он впал в уныние.В такое уныние впадают и современные люди. Это не актёры и не рантье снимающие эмоциональные сливки со своего состояния , это Дантесы современности.
Порой кажется что возьмись описать их состояние тот же Дюма, то он романтизировал бы их так, что читателю самому захотелось занять место впавшего в уныние человека.
Так и вижу перед глазами текст в котором унынию придавалась бы некая возвышенность, где это состояние приписывалось лишь тонким и ранимыми натурам и наделялся бы этот смертный грех благородством и изяществом. Этим и опасны романтики. Не лишним было бы их ставить на учет в районном отделе полиции, а совсем ненадёжным можно и руки отрубать вместе с их романтическим языком. Думаю Александр Дюма был бы первым в списке.
В унынии нет ничего хорошего, в нём кроме самообожания и прокачки жалости к самому себе ничего нет в одном случае, а в другом – это ненависть и злость к себе, взращивание бессилия которое и является двигателем ненависти к себе.
Жалость , то есть гипертрофированное сострадание к самому себе и ненависть к себе это всего навсего две крайности. Те самые крайности которые обрубают иные возможности развития событий словно говоря "выхода нет, возможен только этот вариант". Крайность – это радикальная форма действия, это протест. В случае с жалостью это протест или за себя любимого, либо за себя не любимого если ненависть к себе, но всегда протест и всегда "я любимый".
Вот и Дантес протестовал таким образом обдумывая каким способом себя укокошить.А Дюма, дурак, ему подыгрывал живописуя мрачной восторженностью ситуацию в которую попал будущий граф Монте-Кристо. Неформал хренов этот Дюма, "эмо" восемнадцатого века, суицидник.
И ведь есть у него последователи, не у Монте-Кристо, а у Дюма. Хотя, всякий победивший уныние человек на самом деле тоже графского звания, герой и обладатель Хрустальной Совы как самый умный игрок.
У Дюма есть своя шайка на телевидении и литературе, где так же смакуется в розовых нюнях некая вымышленные ситуация до боли похожая на личную тех людей которые имели неосторожность читать некие книжицы или смотреть сериалы по телевизору с похожим на их ситуацию сюжетом.
"Ах, как это похоже на меня" , говорит некто и начинает копить печаль.
"Ах, как это похоже на меня", еще кто-то и начинает копить на пистолет и один патрон.
"Ах, как же это все страшно", скажу я и вот почему: если ты думаешь что твоя печаль это предел человеческих страданий и жизнь не имеет смысла то мне страшно представить что ты подумал бы окажись на месте Эдмона Дантеса, и это страшно.Но вдвойне страшнее становится когда представляешь что было если Эдмону не светил бы никогда аббат Фариа.В конце концов вокруг нас люди, а это тысячи и тысячи ответов на твой вопрос один из которых как ни крути поразит тебя своей элегантностью, простотой и гениальностью. Потом только бы уследить за собой когда станет мучить мысль "почему я сам до этого не догадался" и уже по этому поводу снова не начать унывать. Но это уже жаба которая душит.