Как странно получается на свете,
Желающий круг вечный разорвать
И новую возможность людям дать
Не быть на ниточке судеб марионеткой,
Повержен был, затоптан, избиён
За мысль крамольную о переделе света.
Дыханьем гневным отца-бога опален.
И, чтобы не повадно было впредь нам,
Низвергнут был в пучину он навек
За то, что вознамерился однажды
К познанью мира пробудить лишь жажду
У человека. Что же человек?
Предал его и забросал камнями.
Злом страшным был отныне наречен
Лишь за одно - перечить вздумал он.
Теперь его стихия только пламя.
А было! Ореолом белым-белым
Спускался он на землю из небес.
И радовались горы, море, лес,
И птицы в его честь псаломы пели.
Теперь черно, как смоль, его крыло,
И небеса его навек отвергли.
Он падший, недра гор под ним разверзлись,
И заточен бунтарь в их жаркое нутро.
Лишь изредко в мир долетают перья,
Пушинки странных крыльев двух цветов:
Изнанки белой, цвета девственных снегов,
И черный верх, что полон безвременья.
И если ветром судеб донесет
Перо в какой-то двор из придорожных,
Рождается мятежный дух, поэт, художник
Или тиран. Кому как повезет.
Когда же мир он бренный посещает,
Встречаем по одежке мы его,
Не замечая белое перо
Под чернотою вечною печали.
Вот так он и скитается мятежный,
Не принятый ни небом, ни землей.
Он полон светлых дум, но черною тоскою
Его окутывают мрачные одежды.