Где чёрные следы ещё на душах наших,
И кто жалеет нас -- беспомощен, смешон,
И нет покоя сердцу, и болью полна чаша,
Взор спрячу в белоснежность, в твой белый капюшон.
И в чёрной мути дня, где эта боль -- царица,
Он -- символ чистоты и радости: ты жив.
Так бел, как снег, скакун -- у рыцарей и принцев,
Так вешний сад цветёт, качается, дрожит.
И взгляд изранит твой, глубокий и серьёзный.
Мы обманули смерть, мы обманули жизнь:
Нас нет ни там, ни там! ...в краю снегов морозном
Закованный во льду алмазный ключ бежит.
И это наше сердце, и это наши раны,
И это всё, что прячем, чтоб не порвать цепи,
Цепи, что свяжет горечь, когда словами рвано
Мы шепчем в слёзный морок: "Мой Боже, укрепи..."
Сквозь чёрный лоск волос, и отблеск глаз несмелый,
Застывшей, душной боли ловлю глубокий след.
Боль скроет капюшон, как день, молочно-белый,
Всё скроет от других -- что ей предела нет.