В глазах младенца – строгость и покой
Чела его не тронули пороки,
Но мы своею собственной рукой
Выводим уж несвойственные строки:
Взгляните! Появился страх
Где раньше было лишь недоуменье.
Во что взрастится он в последующих годах
В любовь? О нет, скорей ожесточенье.
Вот нежный лик его обрел печать сует
Взор потускнел, Душа его в тени…
Раб! Раб?
Младенец, ты ли это?
Кого в злодействе страшном обвинить?