Отец мне оставил в наследство
Типографский станок и свои долги.
Я жаждал любви, но моя невеста
От меня отвернулась. И жало тоски
Вонзалось все глубже, глубже и глубже
В сердце, я смерти грешный, искал,
Но небо, как в детстве, синело в луже,
По которой кораблик мой проплывал.
И, если мой сок побегам не нужен,
Значит, другой конец мне судьбой сужен.
Казалось, жизнь не стоит свечей
Не задалась мне такая игра -
Но вот однажды, с мешком на плече,
Вошел незнакомый христианский монах.
Он знал мое имя и знал ремесло,
Наверное, знал он и мой ответ...
Он предложил мне, всем бедам назло,
Напечатать книгу, подобной которой нет.
Как странен был божий тот человек -
Из под рясы копыт оставался след...
Разве людям нужны слова?
Людям нужны деньги и слава.
В слове нет истины - слово трава,
Засохшая между страниц трава,
Слово не мясо, слово - отрава.
Ночь сменял день и с восходом денницы
К заутрене звал слепой пономарь,
А монах диктовал мне на память страницы
И я записывал Хазарский словарь.
Так продолжалось семь суток подряд,
Страницы оправлены в гранки свинца
И подмешан был яд в типографский гарт -
С отравленной книгой ждать недолго конца.
Никому не достанется тот экземпляр -
Кто прочтет, - тот умрет на странице про тайну хазар.
И забытая радость вернулась из детства.
Улыбка, - всей жизни красная нить,
Она связала годы и местности,
По которым мне не пришлось проходить.
Я был очарован предсмертным часом,
По щеке катилась простая слеза,
И, прежде чем закрылись глаза,
Губы выронили последнюю фразу рассказа:
Слово стало мясом.