а ночи пламя сна черней...
В ночи почерневший иней
ангел шмякнулся весь синий.
Он от холода продрог
и почти в анабиозе
капал медленные слёзы
где у полночи порог.
Слёзы ангела звенели,
снился он замёрзшей ели.
Замерзала ель во сне.
Ей Христос сначала снился,
тот, древесный, что явился,
в поле вырос по весне.
Но его давно срубили
и пошли мгновений мили
аж пока настал январь
и другие снов початки
тяжелее гирь, свинчатки
серую дробили хмарь.
Ночи пламя разгоралось,
тело ангела металось,
ледяное пламя жгло.
Звёздные звенели льдинки
и мелькали снов картинки.
Чудо выпасть не могло.
Заблудилось чудо в туче.
Только сонный снег летучий
в спящий разум проникал
и в покорное сознанье
вкладывал о смерти знанье.
А Христос из тьмы мигал
и подмигивал, бодрился,
и под утро даже снился,
мол пророс опять в полях.
Ангел пролетел и сгинул
и январь не опрокинул
и в морозных снах исчах.