Мы здесь и там. Печальное двоенье...
Ни здесь, ни там. Мы куклы на морозе.
Хрустящий целлулоид весь в снегу.
И не согреют кукольные слёзы.
Морозом высь изогнута в дугу.
Весь замысел на стадии двоенья.
Ни смерти, ни души, ни воскресенья.
Остались целлулоидные сны
о скором наступлении весны.
Сидят в земле печальные скорлупы.
А облаков рассерженные группы
кусачий ветер загоняет в даль,
где плющит небо горизонта сталь.
Во всём солёный привкус катастрофы.
Ползут по телу медленные строфы
и прячут в ненадёжный панцирь дня
предчувствие последнего огня.