Узкие остроконечные окна.
Невыносимо дождливый четверг.
Старая кирха до камня промокла.
Стылый безлюден и пуст Кенигсберг.
Тонкие перья скрипят монотонно,
Рьян и прилежен бумажный народ.
Сполохи молний в проеме оконном.
Пишут чиновники, служба идет.
Все это вечно продлится, похоже...
Перья из крыльев, а струны из жил.
Только за что это все ему, Боже?
Разве же все это он заслужил?
Он неизбежной ему ненавистной
Жизни растраченной платит ценой
Неистерпимою службой юриста
Сказочник и композитор ночной.
Если об этом его не просили,
Что ж рассказать он пытается всем?
Даже в далекой и снежной России
Больше известен твой бедный Ансельм.
Разве ж диковинный образ нечаян,
Коль всякий раз, лишь восходит луна,
Чудные сказки он пишет ночами,
Вдоволь напившись нужды и вина.
Всем нам воздастся и каждый получит
Плату за все у последней двери...
Только Рождественской ночью Щелкунчик
Ждет терпеливо малютку Мари...