Скользят, как тени былых утех,
Подолы голубого платья,
В саду, как прежде, слышен смех,
Но нет в раскате голосов былого счастья.
Лучи уставшего полуденного солнца,
Сверкают на деревьях, в кронах и ветвях,
Чуть приоткрыто в комнату Лили оконце,
И небо отражает ожидание в ее глазах.
Ресницы черным на щеках соткали полосу печали,
Лились ланиты светлых слез и радости, и зла.
Но губы алые ее, досель не знали,
Какой усладою для них полоска светлых губ его была.
И знает бедная Лили, пока святое солнце
Не упадет, заснув за небосвод,
Он не придет, не постучит в оконце.
Пока вокруг светло и душно – не придет.
Но вот и вечер – сердце замирает.
Украденное Утром счастье, возвращает Ночь.
И бледная рука его тихонько раму отворяет,
Не в силах вынести вторженья, бежит собачка Долли прочь.
Его глаза, что светятся в ночи, как маяки средь моря,
Встречаются с ее увядшими глазами.
На не знает, что несет ей этот тихий призрак горе,
Впивается в нее холодными губами.
Пусть призрак, но любовь не оставляет выбирать,
Пусть мертв, но для меня он жив, он сладок и любим.
Качнувшись, обнажая рану, падает Лили в кровать,
И образ для нее останется в веках храним.
И призраки любить безудержно умеют,
Сорвав цветок из бархата кустов,
Возложить под ноги Лили, любуясь ею,
Клыками в темноте блеснет – и был таков!
(2005 г.)