То был полный тревоги день,
Когда в сумерках каждый прохожий – тень,
Когда воздух тяжел, порывист ветер…
Он как погодный слепой кистень.
Шелест листьев вгоняет в дрожь,
И такое в душе, что захочешь, а не уснешь.
И меняется что-то, но незаметно,
Ничего не должно б случиться, но все же ждешь.
Сколько лет постоянной себе же лжи:
Мол, привиделось, а если обратное, так докажи.
Многолетняя главная мантра «Не верю»,
Но сейчас ее произносишь, и голос как лист дрожит.
Собираешься, робко выходишь в ночь,
И не знаешь, как можно себе помочь.
За порогом прячутся все ответы,
Только страх свой въевшийся надо бы превозмочь.
В парке тени деревьев, низин, кустов
Прячут то, на что не хватает слов,
Тех существ, про которых писали сказки,
Тех, кого разучились видеть, исключили из самых своих основ.
Тех, о ком древние песни пелись,
Тех, о ком слышали и почитали за ересь,
Кого призывали и от кого закрывали ставни.
И пусть мы не хотим их видеть, они никуда не делись.
Пьешь в ночи – так не сойдешь с ума:
Так тебе не страшны тюрьма, психбольница или сума.
Отчетливо каждого видишь
И так леденеешь, как будто не май, а зима.
Они выбираются прямо под лунный свет,
Они на твой самый главный вопрос ответ.
Сойдешь ли с ума или примешь?
Садишься на мокрый газон и с улыбкой ты им говоришь: «Привет…»