Наше Онего непредсказуемо, то оно ластится как дитя, волной прибрежной омывая ноги, то ревёт и стонет, словно раненый зверь, то зверствует как разъярённое стадо бизонов, бросаясь на ладьи и суда, грозя поглотить их, то снова затихает, утомившись от набегов, и тихо-тихо сопит, словно засыпающий на груди у матери младенец.
Онего-озеро
как многолико ты,
бывает в зной
ты тихо спишь младенец словно,
лишь северик задует,
волной обрушившись на брег
в ярости крушишь всё,
жалости не зная, но
стихнут лишь порывы ветра,
ты ласковой волной опять
несёшь мою кижанку
к любимым берегам
беспечной юности моей.