С кем ты спишь, Арлекин, под узорчатым балдахином?
Твои губы горьки, твои ласки – полынный абсент.
Из алькова в альков, неприкаянным пилигримом,
ты растратил себя: где за рубль, где за грош, где за цент.
Тебе рады везде. И в Москве, и в Париже, и в Гаграх
много нежных Мальвин ожидает заветный звонок.
Но весенней тоске не поможет ни ром, ни виагра.
Знает только Пьеро, как отчаянно ты одинок.
Но ты вечно готов, как на сцену, взбираться на ложе,
чтоб в горячечный миг единения жаждущих тел
ощутить, что живой – бьётся сердце под мраморной кожей,
твой спектакль идет, и твой занавес к небу взлетел.