Туман деревьев кроны лижет
Сегодня, как в былую даль.
Опять на год иных всех ближе-
Во мне отцовская печаль.
Он- из-за кованой ограды,
Я- сквозь портретное стекло-
Молчим вдвоем, другу другу рады,
Лишь сердце солью потекло...
Проклятый март! Я ненавижу
Двадцатых чисел черноту,
Снегов кладбищенскую жижу
На замороженном гробу.
Но тридцать лет одно виденье
Живет в зловещих черных снах-
Тот день, как светопредставленье
И дорогой холодный прах.
Я не могу! И я не верю!
И не смириться до конца
С той преждевременной потерей
Ухода Друга и Отца...
Но жизнь идет... Сменяют даты
Тревожных дней календари.
Все, что осталось мне от папы-
Письмо с заветом: «Дочь, живи!»
И я живу, восстав из Ада,
Ломая ноги тишине,
Затем, что папе было надо,
Чтоб Жизнь продолжилась- во мне.
С любовью папе.
Сегодня 27 лет, как его не стало.
20 марта 2017