сегодня за нами по улице гнался огромный слон,
компания из псов и меня петляла и так и эдак.
слоновьей угрозой командный наш дух всё же не был сражён.
в 105-ой квартире столичной хрущёвки нас ждали галеты.
под утро улитка стреляла в себя из дробовика.
ни один посетитель кинотеатра звезда такого не видывал.
а в первой строфе – там и вовсе про старика,
он сам мне об этом сказал, ничего я не выдумал.
всю прошлую ночь на задворках тупеющего вордА
меня, не жалея глазниц, караулил канадский мальчик.
вечно с ним случается какая-то лабуда:
засыпает в своем торонто. проснётся – нальчик.
вот теперь ходи за ним по пятам и смотри,
чтобы как бы там чего не случилось.
это всё мне нисколечко не приснилось –
пузырьки нашептали в стакане вчерашней воды.
говорила мне мама: в москве из-под крана не пей,
да и лучше вообще не пей – оно так-то для всех спокойней.
а то мальчик твой с семьёй своей из торонто
переедет в какой-нибудь белебей.
хорошо, говорю, мам, твоя взяла: клянусь – не буду.
и простуду возьмусь лечить, и даже – нервы.
перемою в раковине всю скопившуюся посуду,
не иссякнет запал – протру той же губкой стены.
а ещё у нас в холодильнике вот уж как две недели
болотистым духом разит прокисшее молоко.
все мы этого, естественно, не хотели,
всем нам от этого чудовищно нелегко.
я вообще всего этого, может быть, не хотел,
такое уж дело, знаешь, мне тоже бывает трудно
по утрам, едва разлепив невидящие глаза,
утрамбовывать смысл в карман небольшой нагрудный.