В моей душе завыли волки.
Нет мне покоя от себя.
А мысли, словно богомолки,
взмолились, небо теребя.
И нет спасения от мозга.
Он видно на погибель создан.
Бежит спокойно муравей,
меня не злей и не добрей,
а так устроен, что сознанье
его остов не теребит.
Он не взыскует света знанья,
он целесообразно сбит.
Он отработает с лихвою
предназанченье муравья
и ляжет в смерть, укрыт травою,
безлик, как песня соловья.