Не радует больше ни небо, ни кофе
Которое каждое утро варила,
Не радует солнце, что светит, не грея,
Не радуешь ты. Я как будто застыла.
Как будто холодным и скованным небом
Проснулась сегодня, и вдруг заболела,
Смотрю на него, будто в душу себе я,
А есть ли она(о)?...
Внутри что-то заныло.
И эти бесцветные, серые трубы, из них валит дым,
Отравляющий воздух.
Я та же труба и, повсюду,наверное,
В местах, где дымлю, больше нет кислорода.
Осенняя ночь превратилась в весеннюю
Безрадостно все, что людским переполнено.
Куда не посмотришь - везде инородное,
Чужое, пустое,
развратно-холодное,
И гул голосов, человечья пустыня.
Куда убежать или где здесь укрыться
И толпы людей, все как-будто игрушечное,
И что говорить? Я сама, что игрушка
В уставших руках старика-кукловода.
Вот тело и кровь,
Есть и руки и ноги.
Надломишь - просочится чёртова жидкость,
Так хрупко и бедно создание божье,
Никто и не спросит, что с ним приключилось.
Что с ним происходит,
Увидит ли завтра,
К нему столь прохладное и равнодушное.
Без слов, без эмоций,
Без капли азарта,
Немое, больное
С глазами бездушными
Бредёт, спотыкаясь, до чьей-то постели,
Как-будто тела, это просто отдушина.
Как-будто на сломанных каруселях
Есть кайф покататься для кукол контуженных,
Но в жизни нет смысла
Когда надломилось,-
И бьет как фонтаном
Кровавая трещина,
И чтобы палитра восстановилась,
Живи лишь собою,
Бесцветная женщина