Ты прыгаешь, а потом не слышишь ничего,
кроме ветра. Это прекрасная тишина.
Джимми Хендрикс.
Смотри, мы сейчас выше облаков. Пока летим на двух с половиной тысячах метров, но поднимемся, до трех с половиной, для тандема это нормально. Я робко бросила взгляд вниз через стекло иллюминатора. Под нами серыми всклокоченными одеялами стелились облака. Земля не просматривалась, и через «гостеприимно» открытую дверь Ми-8, тот же пейзаж.
Тоска! Дернула меня, нелегкая ввязаться во все это. Как же, военный журналист все должен сам испытать. А если я на лету отстегнусь от инструктора, и со всеми своими сомнениями, со всеми соцнакоплениями на талии, буух вниз, камешком в чужой огород! Стоп, отставить поток сознания и бурные фантазмы подсознания, все кругом люди как люди, а я что, хуже?
«Нилина, первое правило в нашем деле – улыбаться!» говорит мне Денис, мой парашютный гуру. Очи долу, ни дать ни взять, овечка на заклание, иду пристегиваться. Майор Денис Казанин, командир экипажа Ми- 8, опытный инструктор и знает секреты работы с новичками. В его активе более четырех с половиной тысяч прыжков. Четырнадцатилетним безбашенным парнишкой в аэроклубе родного Новосибирска, он открыл для двери в небо, совершив первый прыжок. Потом их было много; учебно-тренировочных, учебно-спортивных, спортивных.. Он понял - быть инструктором в таком сопряженном с риском спорте, как парашютный, гораздо сложнее, чем самому оттачивать технику пилотирования купола или совершенствоваться в фигурах и блоках индивидуальной и групповой акробатики. Во время тренировок ему приходилось быть для своих подопечных и Макаренко и Фрейдом, находя для каждого индивидуальные методы и приемы обучения.
Между тем, ребята из команды, выпрыгнули еще на двух тысячах. Они проходили мимо меня, хлопая по плечу и дружески улыбаясь – брутальные, как викинги мужчины и прекрасные, как валькирии женщины. А ведь на земле они казались такими обыкновенными и куда и меньше ростом.
Но вот настал и мой черед прыгать. Перед тем, как пристегнуть накрепко, Денис дружески обнял меня, и (прости любимый!) это было одно из самых волнующих мужских объятий в моей жизни. Синхронно перебирая ногами, мы подошли к краю вертолета. Из открытой кабины пилотов к нам обернулся штурман с видеокамерой в руках. Надо постараться раздвинуть заледеневшие губы и улыбнуться. Сообразив, что формула старинного кокетства – взгляд в угол, на нос на предмет, здесь, мягко говоря, не сработает, я ограничиваюсь слабым брежневским помахиванием. Внизу плыла земля, далекая, в зеленых квадратиках полей. Просунув большие пальцы рук под лямки снаряжения, и поджав ноги, я повисла на инструкторе. Сердце замерло и У-ух!
Погода не баловала. Ветер – четыре метра в секунду, порывами до пяти. В воздухе, по словам участников, приличная болтанка. Но капризы азовского неба, не помешали профессионалам отработать все запланированные этапы. В программе тактико-специальных учений – отработка прыжков на сушу, на воду, и на ограниченную площадку. Маленький черный блин – датчик фиксирования результатов приземления имеет в радиусе всего 11 сантиметров. Попасть в самую середину прибора на красную двухсантиметровую кнопку с высоты тысячи двести метров – непросто, но классический парашютизм включает в себя и такую составляющую как точность приземления. У «классиков» точность приземления и индивидуальная акробатика, категории равноценные. Каждый прыжок тщательно готовиться на земле и начинается с укладки парашюта, причем для каждого типа соответствует своя методика сборки, этом деле мелочей не бывает!
..Вначале была скорость. Я глотала ветер и слышала его свист, видела землю, но не понимала, что она летит навстречу. Это продолжалось долго и если и возникали, какие то мысли, их живо выметал мощный воздушный поток. Резкий рывок, горчичный укус надежных парусиновых строп под мышками, и, пауза внезапной тишины. Время замерло, оно остановилось прекрасным мгновеньем Фауста. Я вижу впереди себя руку Дениса с поднятым большим пальцем, это означает «Все О,кей, мы уже под куполом». Мне казалось, что дух захватывающее чувство полета и эфирная радость освобождения от земного притяжения длились бесконечно. Словно впервые я смотрела на синюю ленту Дона, чашу Азовского моря, и город, плывущий навстречу. Но вот зеленым ковром встречает меня трава летной площадки и крепкие руки военных спасателей, поднимают с земли.
Не знаю, стала ли я больше понимать, людей избравших для себя такую непростую, но необходимую людям профессию, но, ловить воздушные потоки, управлять ветрами, и противостоять самой непокорной стихии – воздушному океану – дано, наверное, самым отважным.
Нилина Мишина.