Памяти
Евгения Лебедева,
актёра театра и кино
Тихим стоном и жестом заполнить сцены площадь,
сбрую надеть и бежать сквозь черёмух пороши,
выразить, как живёт обыкновенная лошадь,
и вдруг остановиться, как в землю по грудь вросши.
А потом просить, переполнив глаза слезами:
– Поскорее, отведите животину в стойло,
напоите водой и дайте овса, а сами
до утра обретите во сне счастье простое!
А я не стану спать, – буду мечтать до зари,
как мчусь по полю, а навстречу бежит гнедая
и ржёт призывно на всю степь в обе ноздри,
тучи легко и плавно гривою разметая.
И хочется петь!..
Но, на дворе год тридцать третий…
Меня оглушили плетью…
Почувствовал,
что значит быть неживым…
Выжил!..
Сижу в гримёрке,
слышу как за окном, во дворе,
спрашивают лишние билетики.
Спешу на сцену – она в янтаре,
на ходу превращаюсь в пегую лошадь,
бегу, но рвут за узду,
мой рот перекошен,
торможу,
горе-наездник сброшен.
Лечу навстречу,
притворяясь немым,
и опять бьют нагайкой
по рёбрам моим.
Вновь смиряюсь,
становлюсь кротким,
осознавая, что жизнь –
Лишь эпизод короткий…
А завтра, как всегда, всё повторится сначала.
Карма такая или же это моя беда?..
Жую сено и слышу, как гнедая кричала,
проклиная время, разлучавшее нас навсегда…
Что же мне делать?.. Продолжаю свой бег на месте…
Оступаюсь, на мостовую грохаясь крупом.
Правда, смех ваш, господа, здесь совсем не уместен! –
Ведь я знаю дорогу и тоже бываю с ней грубым.
И не только дорогу, но и цену всей жизни.
Знаю многих людей и животных не плоше.
Вот и, пока существую, стараюсь выразить,
Как и зачем живёт обыкновенная лошадь…
А к финалу весь до хвоста покрылся коростой.
Отвели за сарай… Вжик!.. И хлынула горлом кровь.
Сделано это было так умело, легко и просто,
что ничего не почувствовал, – даже не дёрнулась бровь.