Предыдущая часть:
http://www.stihi.ru/2017/03/24/667
ЛЮДА.
Выходит, добытое силой признание подложное это
И очернило вас на пять сотен лет пред целым светом?
Приходят иные века, и поколения друг друга сменяют,
А вас с этих пор и тираном, и детоубийцей изображают –
Из года в год, и в книгах, и в театрах, на всех сценах мира,
Хотя, по достоинствам вашим, вы бы могли стать кумиром
Для рвущейся к поискам честных и добрых путей молодёжи!
А вас представляют горбатым злодеем с уродливой рожей,
В котором ни чести, ни совести, ни милосердия нет.
И всё это, – чтоб отвратить от людей на многие тысячи лет!..
Тревожные, грустные мысли душе не давали покоя,
Метались в луче серебристом, как рыцари на поле боя.
– Скажите, – промолвила Люда, – а чем я могу вам помочь?
– Учёбой, терпением, временем. Истина – времени дочь.
И в звёздном сиянии возникло, – чуть только он это сказал,
Видение чудное, в нём появился огромный читальный зал.
Там люди в костюмах различных народов, эпох, возрастов
Сменяли друг друга, усердно работая за вереницей столов.
Сидя под лампой иль перед свечой, читали старинные книги,
Дощечки, покрытые пылью веков, папирусов тонкие свитки,
И рукописные – на пергаменте, или печатные книги листали
И светлые ядрышки зёрен из них, чуть светящиеся, вынимали,
Снимали с них плевелы и шелуху, налипшую с давних времён
От искажений услужливой лжи – жестокой цензуры урон.
Сосуды невиданной красоты на каждом столе их стояли.
Служители ядрами вечного света бережно их наполняли.
Заполненный светочем истин сосуд сразу же в небо взлетал
И новую россыпь сверкающих звёзд на веки веков сохранял.
– Вот бы и мне оказаться в том зале! – пылко воскликнула Люда
И пробудилась от странного сна, – мечтами рождённого чуда.
Быстро и точно, предельно подробно записывает своё виденье,
И тут же рисует картинки к нему по памяти и под впечатлением:
Вот королева и маленький принц, а вот, на коне, – король Ричард,
Отвагой наполнен сверкающий взор и гордой осанки величие.
Весенних каникул искрится капель, сияние льдинок на крышах,
И детского театра распахнута дверь, а рядом – о, Боже! – афиша!
Горбатый урод намалёван на ней, у ног его – мёртвые дети.
И обозначено пьесы название: «Уильям Шекспир. Ричард Третий».
Но острых сосулек подтаявший строй откуда-то сверху сорвался,
И под напором колючих рядов афиши лист в клочья порвался.
И ветер их нёс, по земле волоча, и лихо кружился над ними
Осколков рассыпанных злой хоровод и пиками бил ледяными.
И снова явился ей облик его, как прежде, прекрасен и светел,
И кудри упругие цвета каштана ласкает приветливый ветер,
И синью глубокой небесной лазури опять отливают глаза,
И счастьем надежды сияет улыбка, и на подбородке слеза...
КОНЕЦ.
На заставке - реконструкция лица Ричарда III.