Ты подарил мне рай.
А потом оставил одну умирать.
И я бросила родной край,
но вернулась к себе опять.
Я потушила запал и страсть,
и даже любовь в себе задушила,
только чтобы сильнее стать.
А они удивлялись, что глаза мои живы,
а сердце хоть и тягостно, но стучит,
и нет износа у этой машины,
даже если нередко она от боли молчит.
И кто-то там в разговоре
весточку от тебя обронив,
не услышал голоса толпы в безумном хоре,
но увидел меня в ночи.
И на что ты меня променял,
взяв лишь только мое тепло и запасы добра,
и неряшливо вслух повторял,
что еще вернешься, вконец уходя.
А я тебе не верила почти.
Я падала, но не ждала, что и ты разобьешься,
или от горя, или от времени,
ведь я бы поймала тебя хотя бы ради моей вечной счастливой души,
которую носила, как в самом красивом наряде,
когда ты целовал мои руки и пряди
в вечерней городской тиши.
И у меня бы не получилось тебя очернить,
сказать что-то грубое или зная, что тебе плохо, встать и уйти.
Да, порой мне кажется, что после тебя я оглохла
и до сих пор живу у твоей любви взаперти.
И вижу сон — не во сне, наяву,
будто нет больше грусти.
И ты объятиями меня сомкнул,
обнял каждую частичку у меня внутри.
Но в этот раз я уже не утонула,
потому что теперь мы вдвоем горим.
И сводит от счастья скулы,
и ветер радуется, играя в моих волосах.
И нет конца, нет края,
когда я вижу себя в твоих любимых глазах.
И я снова лечу и не умираю,
и так безумно хочу,
чтобы все вокруг о тебе узнали,
наверное, от переизбытка чувств.