Если я проживу еще восемьдесят три года,
девять месяцев, двадцать шесть дней,
и ровно пятьдесят две минуты, то до
моего столетия останется пару минут, теперь
могу заключить, что сколько бы дам я не встретил,
скольким бы дамам не клялся в вечной любви,
сколько бы строк я не клянчил, эти
правдивее всех, потому что они
написаны не в миг общего счастья.
Не когда мы рядом, и нам так легко.
Это моя любовь к тебе, прими её раз я
первый и последний, кто пишет тебе, и то,
что я называл любовью, является большим.
Этому чувству, к сожалению, еще не придумали слово.
Дорогая, сколько бы лет я не прожил,
я как глупый буду вечно хранить то, во
что мы верили, будучи подростками.
Прости за все, и храни мои стихи, как записки
помни о том, что мы оба создали.
Пожалуйста прости, мои мысли зависли.
Ты можешь сказать, что я просто тинейджер,
который не знает цену словам, и клятвам.
Меня рассудит время, поэтому верь же,
чтоб в будущем спросить меня, как там
за чертой жизни, где сплошная мгла,
где бесконечная ночь, которая брезгает луной.
Я отвечу: спасибо тебе, за то, что была,
спасибо тебе за то, что была со мной.