Снег под ноги заляжет, тихий,
Снег под ноги заляжет, мягкий,
Под ногой заскрипит простыло
Или мягкой звериной лапой.
Снег - на искорки и сапфиры
Рассыпался волшебной пылью.
Меж снежиночек звезды стыли
И прощались с земною жизнью.
Снег безмолвный, едва бы хрустнул,
А весною вернется слякоть.
Снегу тоже бывает грустно,
Снегу нужно уметь плакать.
Снег не плачет, он только мерзнет,
Он взметается в небо, дикий.
Если б были у неба слезы -
Ты скажи мне, о чем бы были?
- Эй, снежочек, прости ты миру,
Что обрек тебя на - молчанье.
- Всё нормально, давно привык я,
Под ногами хрущу нечайно...
Посмотри, как кружу я в вальсе,
Белоснежном, таком печальном!
Не подумай, ведь я же счастлив?
Ты запей свои беды чаем.
Посмотри, как я обнимаю
Кроны, небо, асфальт угрюмый!
В белизну я мир наряжаю,
Чтобы стал он счастливей чуть бы...
Посмотри: это мы и ветер
Тихо шепчем поэтам сказки.
Мы из новой метели - песню -
Белоснежно хрупкое счастье.
А тем утречком я и небо
Ткали шалт бесконечно просторной.
Море малостт скучает по лету,
Небо - дико скучает по морю.
В городке продавала розы
С белоснежной душой девчонка.
Я нечайно застал её слезы,
И мне стало совсем неловко.
Знаешь, жгут они - больно-больно,
Ну а плачет она - так тихо.
Обо всем забываешь невольно,
Волком воешь, гордым и диким.
Мне ответь: я бы плакал так же?
Но тогда благодать - молчанье!
Мне бы стать её миру на стражу,
Чтоб утешить её несчастье.
Но о чем она плачет? Я ведь
Лишь скопленье снежинок глупых,
Мне до марта всё падать, падать...
Не помнять мне, что мыслят люди.
Только боль от её сердечка
Мне казалась такой знакомой!
Я метался на гриве ветра,
Мне безумно хотелось шторма!
Мне казалось, она так плачет
Об утраченном детстве мира,
О всех войнах и мертвых детях,
О мальчишках, стрелявших в тирах;
Те мальчишки теперь - солдаты,
Те солдаты теперь - всё гибнут.
В этом мире столько несчастья!
И девичьи плечики стынут.
Мне б согреть ее, но я - холод.
Я её пропитался болью...
У нее не купили розы,
Эти розы совсем замерзли.
Мне не плакать - пусть плачут люди,
Ведь таких же девчушек - много.
Я их все заражаю стужей,
Ну а души их - чище хлопка.
От них веет грустной тревогой,
В них бессильная боли ярость.
Слезы их - целый мир омоют,
Только чище ведь мир - не станет.
Во мне тоже бушует буря,
Но спокойствием быть я должен.
Какого же тебе - поэту?
Ты ведь пишешь девичьи слезы...