Родовое проклятие – это страшное наказание. Поэтому и вина, повлекшая его за собой, должна быть не малой. Человек, осквернивший свою душу каким-либо прегрешением и не признавшим своей вины, не понесшим за это наказание, обрекает все свое потомство на искупление.
Но кара эта не Господня, хотя Бог и позволяет роду из поколения в поколение расплачиваться за грехи предков. И потомки даже не осознают, за что судьба с ними так сурова. Поэтому так немаловажно знать историю своего древа, чтобы проследить систематику несчастий.
Родовое проклятие может иметь довольно старую «точку отправления» негатива, находящуюся на расстоянии 200 (400 и т.д.) лет. Но иногда корни несчастья уходят не так глубоко – на 2-3 поколения назад. Либо вообще это был свежий выплеск гнева со стороны на семью, живущую в реальном времени.
Но чтобы стать целью проклятия, нужно очень хорошо постараться навлечь на себя такой мощный гнев. Обычные негативные поступки такого всплеска эмоций, как правило, не вызывают. Значит, человек, который навлек на свой род глобальные несчастья, должен был в жизни совершить что-то ужасное.
Было ли это сделано сознательно или нет, раскаялся либо нет грешник, но что-то «запустило» машину рока, которую остановить очень сложно.
У каждого известной семьи – свои загадки и мифы, свой «скелет в шкафу». В полной мере это относится и к князьям Юсуповым – одному из самых богатых и знатных аристократических родов в России. Речь идет о так называемом «проклятье Юсуповых», якобы довлеющим над князьями на протяжении двух веков (XVIII-XIX) – вплоть до полного пресечения самого рода.
Происхождение семейства было очень древним. Даже в конце XIX века, когда среди высшей знати Российской империи было все больше выходцев из среды богатых купцов и фабрикантов, Юсуповы оставались не только богатыми, но и чтили свой род, много знали о своих древних корнях. В те годы похвастаться этим могли далеко не все.
Итак, история рода Юсуповых начинается с хана Ногайской Орды - Юсуфа-Мурзы. Он, прекрасно зная о славе Ивана IV Грозного, вовсе не желал ссориться с русскими. Двадцать лет Юсуф-мурза, потомок эмиров и ханов дружил с самим Иоанном Грозным, русским царем. Даже отослал к его двору своих сыновей. Иван такое поведение оценил: наследники Юсуфа не только были осыпаны деревнями и богатыми дарами, но и стали «навечно повелителями всех татар на земле Русской». Так они обрели новую Родину. Так, Иль-мурзе царем Федором Иоанновичем был пожалован на берегах Волги под Ярославлем целый город Романов с посадом (ныне город Тутаев).
Так появились Юсуповы (князья). История русских родов пополнилась еще одной славной страницей.
Сам же прародитель семейства кончил плохо.
Хан прекрасно знал, что в далекой и чужой Московии его сыновьям будет намного лучше. Только они успели пересечь пределы своего бывшего государства, как их отца вероломно заколол собственный брат. История рода Юсуповых гласит, что соплеменники настолько разъярились при дошедших до них вестях о том, что сыновья убитого хана приняли православие, что попросили одну из самых могучих степных колдуний наложить проклятие на весь их род. Страшным оно было.
Абдул-Мурза, правнук хана Ногайской орды Юсуфа по до сих пор непонятным причинам (легенды и домыслы не в счет) сменил ислам на православие. Крестился под именем Дмитрий и придумал себе фамилию в память предка своего Юсуфа: Юсупово-Княжево. Так появился на Руси князь Дмитрий Сеюшевич Юсупово-Княжево. Было это при царе Федоре Алексеевиче.
Однако в ту же ночь было ему видение. Внятный голос произнес:
«Отныне за измену вере не будет в твоем роду в каждом его колене более одного наследника мужского пола, а если их будет больше, то все, кроме одного, не проживут долее 26 лет».
Правда это, или нет, но только с тех пор потомство оставлял только один мужчина в поколении.
Сами же Юсуповы из поколения в поколение передавали слова проклятия: «И пусть из рода всего до 26 лет доживает только один. И да будет так, пока весь род не изведется под корень». Суеверия суевериями, но вот сбывались слова столь витиеватого заклятия неукоснительно. Сколько бы ни рожали женщины из этой семьи детей, до злосчастных 26 лет и более преклонного возраста всегда доживал лишь один из них.
Впрочем, современные историки говорят, что у семьи наверняка была какая-то генетическая болезнь. Дело в том, что «родовое проклятие князей Юсуповых» начало себя проявлять далеко не сразу, чтобы о том ни говорило предание. По одному ребенку начало выживать только после Бориса Григорьевича (1696-1759). До тех пор каких-то сведений о малом числе выживших наследников нет, что позволяет предположить наследственное заболевание. Это подозрение подтверждается тем фактом, что с девочками в роду все обстояло намного лучше - они куда чаще доживали до зрелых лет.
Кстати, была также старшая ветвь рода Юсуповых, плохо исследованная, представители которой владели поместьями в Тульской губернии. Происходила эта ветвь от Ибрагима, одного из старших сыновей мурзы Юсуфа, сын которого Сеюш-мурза, упоминался в 1616 г. в числе романовских татар. Сын этого Сеюша, Ибрагим, ещё при жизни отца принял православие с именем Никита и в 1627 г. был дворянином московским, а в 1635 г. стряпчим.
Выдающихся представителей эта старшая ветвь, в отличие от младшей, не дала. Возможно, последним её представителем был князь Аркадий Афанасьевич, действительный статский советник, член петербургского окружного суда, умерший в 1898 г. В общем, сведения об этой ветви Юсуповых отрывочные и неполные, а уж о каком-то проклятии по отношению к ней и речи нет.
Интересно, что к концу XVIII в. пресеклись и боковые ветви рода Юсуповых. Их представители тоже крестились в XVII в. (некоторые – даже раньше Абдул-мирзы), однако о проклятии их неведомым голосом не имеется никаких сведений.
Из-за этого на всем протяжении XVIII-XIX веков семья фактически находилась на грани полного исчезновения. Впрочем, это печальное обстоятельство имело и свою положительную сторону: в отличие от всех прочих княжеских родов, которые к концу XIX века в большинстве своем полностью промотали свои состояния, у Юсуповых с деньгами все было более чем в порядке.
Только по официальным сведениям, далеким потомкам Юсуфа принадлежало более 250 тысяч десятин земли, они же владели сотнями заводов, рудников, дорог и прочими доходными местами. Каждый год прибыль от всего этого переваливала за 15 миллионов (!) золотых рублей, что в переводе на современные деньги переваливает за 13 миллиардов рублей ежегодно.
Роскошь же дворцов, которые им принадлежали, вызывала зависть даже у семейств, чьи предки происходили еще из времен Рюрика. Так, в Санкт-Петербургском имении многие комнаты были обставлены мебелью, которая прежде принадлежала казненной Марии-Антуанетте. Среди их собственности были такие картины, что даже собрание Эрмитажа почло бы за честь заполучить их в свою коллекцию.
В шкатулках же женщин из рода Юсуповых небрежно лежали украшения, до того собранные по всему миру. Ценность их была невероятна. К примеру, «скромная» жемчужина «Пелегрина», с которой Зинаиду Николаевну можно увидеть на всех картинах, когда-то была принадлежностью знаменитой испанской короны и была любимым украшением самого Филиппа II.
Если проследить за историей рода Юсуповых, то можно поверить в то, что какой-то злой рок над этим семейством тяготел. Правда, это не мешало ему быть самым богатым (после царского) семейства в России. Но…
Положение «проклятия» о 26-летнем жизненном рубеже не носило абсолютного характера: братья продолжателя рода умирали иногда и в более солидном возрасте. В конечном счете, прямая мужская линия потомства Дмитрия Сеюшевича вовсе пресеклась (в 1891 г.), что не предусматривалось «проклятием».
Сам Дмитрий Сеюшевич очень удачно женился на богатой княжне Т.Ф. Коркодиновой. И… все его дети, кроме одного, умерли. Сын Григорий Дмитриевич (1676 – 1730) был товарищем юношеских игр Петра I, а во взрослой жизни стал одним из ближайших сподвижников царя-реформатора.
Князь Григорий участвовал в реализации всех, как бы сейчас сказали, «проектов» Петра I и, конечно же, поспешил с ним вместе на невские берега прорубать «окно в Европу». Князь Григорий был организатором российского галерного флота, членом Государственной Военной коллегии. При погребении Петра Великого только трое самых близких ему государственных сановников следовали сразу за гробом. Это были А. Д. Меншиков, Ф. М. Апраксин и Г. Д. Юсупов.
У Григория Дмитриевича также был один наследник – князь Борис Григорьевич Юсупов (1695 – 1759), которого также можно считать «птенцом гнезда Петрова». В царствование Анны Иоанновны и при Иоанне Антоновиче был московским губернатором, при Елизавете Петровне — сенатором, президентом коммерц-коллегии и главным директором кадетского корпуса. Одна из его дочерей была женой Петра Бирона, последнего герцога Курляндии и Семигалии.
Другая его дочь Прасковья попала за слишком дерзкий и независимый характер в немилость к императрице Анне Иоанновне, и через две недели после смерти отца была насильно помещена в Тихвинский Введенский монастырь. Попытка изменить свою судьбу привела к дознанию в Тайной канцелярии, наказанию плетьми, насильственным постригом в монахини по именем Проклы и высылкой в Иоанно-Введенский монастырь под Тобольском.
Кстати, именно начиная с князя Бориса Григорьевича (1696—1759) у каждого главы рода Юсуповых был один-единственный сын, который доживал до зрелого возраста. Вследствие этого на протяжении XVIII—XIX вв. род Юсуповых постоянно колебался на грани угасания. Зато всё семейное состояние находилось фактически в руках одного лица, а не было распылено по множеству линий, как у других княжеских фамилий.
Сын Бориса Григорьевича Николай Борисович (1750—1831) с 1783 по 1789 г. был посланником в Турине, потом сенатором; император Павел I сделал его министром Департамента уделов (1800-16), а Александр I — членом Государственного совета (с 1823). Директор императорских театров (1791-96), руководил Императорским Эрмитажем (1797).
Он благополучно дожил до восьмидесяти лет. В конце жизни занимался обустройством подмосковной усадьбы Архангельское, стал меценатом. Собрал чрезвычайно богатые по российским меркам картинную галерею и библиотеку.
Не став исключением, Н.Б.Юсупов имел лишь одного сына - Бориса Николаевича.
Именно он купил знаменитый особняк на Мойке в Санкт – Петербурге. Женой Бориса Николаевича стала известная красавица Зинаида Ивановна Нарышкина.
Со своим будущим мужем Зинаида познакомилась в Москве во время коронационных торжеств 1826 года. К этому времени ему уже исполнилось тридцать лет, и в течение шести лет он был вдовцом (в 1820 году скончалась при родах его первая жена Прасковья Павловна Щербатова). Пятнадцатилетняя Зинаида была одной из блистательных великосветских красавиц. Их пышное бракосочетание состоялось 19 января 1827 года в Москве, но не совсем благополучно. Юсупов поехал в церковь, забыв получить благословение отца, для чего ему пришлось вернуться домой. В церкви Зинаида Ивановна уронила кольцо, оно закатилось так далеко, что его не нашли и взяли другое.
Когда юная Зиночка Нарышкина выходила замуж за Бориса Юсупова, никто не потрудился поведать ей страшную правду о семье, в которую она вступает. Со стороны у Юсуповых выглядело все как нельзя лучше: вторые по знатности и богатству после самого императора всея Руси. Лучше партии не найти.
Зинаида была вполне счастлива в браке, родила сына, потом красавицу-дочь, и тут Ногайское проклятие вступило в свою силу: малышка внезапно умерла. Слуги зашептались по углам, и легенда дошла, наконец, до ушей княгини. Будучи характера твердого и решительного, Зинаида объявила мужу, что «рожать мертвецов» впредь не собирается, а ежели он не нагулялся, «пусть брюхатит дворовых девок», она возражать не будет. Так и жили в любви и согласии вплоть до кончины Юсупова.
Вдове еще не было и сорока, но семья и дети больше не входили в ее планы, она была хороша собой и владела несметными богатствами, дававшими ей свободу действий, неслыханную для женщины той эпохи. Вскоре Юсупову звали не иначе, как а-ля Бальзак, за целую вереницу головокружительных любовных романов. Казалось, она задалась целью умереть от сладострастия, а не от ненавистного родового проклятия.
Стремление княгини обмануть смерть с годами превратилось в манию. Пренебрегая мнением высшего общества, она выкупила своего молодого любовника – народовольца, борца с этим самым обществом - из тюрьмы, неприступной и смертельно сырой Шлиссельбургской крепости, по сути, спасла его от медленной смерти в заточении. А когда он все же скончался, приказала забальзамировать его тело, чтобы хранить его вечно в тайной комнате рядом со своей опочивальней.
На старости лет бабушка выдумала еще одну уловку, дабы уйти от удара древнего проклятия: вышла замуж за первого встречного француза, покинула Россию и беззаботно прожила остаток дней уже не Юсуповой, а мадам де Шаво-де Серр. Воистину по-русски: я – не я, и хата не моя!
Старшая в роду Юсупова сколько угодно могла заигрывать со смертью, но в гораздо большем страхе должен был жить ее единственный сын – Николай. Очередной единственный наследник, князь Николай Борисович Юсупов-младший родился в 1827 году. 20 октября 1827 года старый князь Николай Борисович Юсупов писал старосте одного из своих имений Герасиму Никифорову:
«Сего октября, 12-го числа, супруга жительствующего в Санкт-Петербурге сына моего князя Бориса Николаевича княгиня Зинаида Ивановна благополучно разрешилась от бремени рождением их сына, а мне внука, князя Николая Борисовича. Предписываю тебе дать о сем знать крестьянам села Власунова с деревнями, а приходского священника попросить, что он в первый воскресный день при собрании крестьян принес Господу Богу о здравии новорожденного благодарственный молебен…».
Молебен, действительно, не помешал бы. Младенец не мог похвастаться отменным здоровьем. Различные хвори и болезни одолевали его на протяжении всей жизни. Князь был невероятным красавцем, он походил на свою мать – в природу Нарышкиных, а не в Юсуповых.
Еще в детстве у него наблюдались потрясающие художественные способности. Он был прекрасно одарен в музыкальном смысле. Но этого было недостаточно, чтобы хоть как-то, хоть отдаленно сравниваться со способностями, знаниями и имениями его величайшего деда, екатерининского вельможи. Не было в нем той подлинной Юсуповской широты и размаха, не было той утонченности, которой обладал Николай Борисович-старший.
Музыкант-любитель, он для своих упражнений устроил и оформил в духе елизаветинского барокко домашний театр во дворце на Мойке. Уже в зрелом возрасте пристрастился к драгоценным камням и, благодаря своим несметным богатствам, присовокупил к приобретённой его дедом жемчужине Пеллегрина такую коллекцию бриллиантов, которой мог бы позавидовать любой музей.
Николай Борисович Юсупов стал известен всей Европе, благодаря своим зарубежным поездкам, целью которых было приобретение предметов искусства для Двора Его Величества, и образовательные программы. Встречался он с Дидро, Бомарше, Вольтером, был представлен в Париже ко двору Марии – Антуанетты и Людовика XVI. В России князь Николай Борисович Юсупов старший был директором театров, стекольного и фарфорового завода, директором Эрмитажа, членом Государственного Совета.
Внук «просвещенного вельможи», названный в честь легендарного деда Николаем Борисовичем-младшим (1827 – 1891), в 28 лет был главноначальствующим церемонии коронации Александра II. Но кроме почетных обязанностей и высоких титулов он унаследовал от деда творческую натуру, тонкий художественный вкус, страсть к коллекционированию и меценатству. Николай Борисович и сам был не чужд общению с музами. Он увлекался музицированием, занимался композицией. Его сонаты, ноктюрны и романсы исполнялись не только в петербургских залах, но и в музыкальных салонах других городов Европы. Отдал он дань и литературному творчеству: писал и романы, и религиозно-философские трактаты. Книги Н. Б. Юсупова хранятся в бывшей Императорской публичной библиотеке, вице-директором которой он был в течение четырех лет.
Младший князь Николай Борисович был замечен в нескольких романтических приключениях, но его супругой суждено было стать графине Татьяне Александровне Рибопьер, его сводной кузине. Татьяна Васильевна Потемкина-Юсупова, жена великого Николая Борисовича, приходилась им обоим общей бабушкой, тогда как дедушки у супругов были совершенно разные. Многие были против этого союза, да и Православная церковь не одобряла заключения браков между двоюродными братом и сестрой (пусть и сводными), чтобы их потомство не несло на себе угрозу вырождения.
Влюбленным было безразлично вырождение семейства, и без того проклятого. Этот роман активно обсуждался в свете, причём дело дошло до императора Николая I, который предположил сослать Николая в Тифлис. Лишь в 1856 году влюблённые смогли тайно обвенчаться. В Святейшем Синоде было возбуждено дело о незаконном венчании, прекращённое благодаря императору Александру II, который повелел «оставить супругов в браке без разлучения».
Так что ни близкое родство, ни генетика не смогли повлиять на большое и сильное чувство молодых людей. В скором времени на свет появились две вполне здоровые княжны Юсуповы – Зинаида и Татьяна, а также сын, получивший по традиции имя Борис.
Как человек высокообразованный, вице-директор Петербургской публичной библиотеки, литератор и скрипач, он не верил ни в какие покрытые многовековой пылью пророчества. Своих трех детей – Зинаиду, Татьяну и Бориса воспитывал людьми светскими, благоразумными и кристально чистыми душой. В их жизни не должно было быть никаких счетов с древними темными силами…
Сначала от скарлатины умер маленький Боренька – единственный наследник Юсуповых по мужской линии.
Затем во время конной прогулки поранила ногу старшая дочь Зинаида. Сначала ранка показалась пустяшной, но уже на следующий день началась лихорадка, и сам Боткин поставил диагноз – заражение крови. Тогдашняя медицина не в силах была помочь юной, цветущей девушке, несчастная впала в кому.
Отчаявшийся Юсупов, отбросил все свои принципы и призвал к постели умирающей дочери священника Иоанна Кронштадского, известного своими чудесными исцелениями безнадежно больных. Силой молитвы старец вернул Зинаиду к жизни.
И тем самым обрек ее сестру на верную смерть – вскоре Татьяна сгорела от тифа. Ей было 22 года. Проклятие рода Юсуповых работало как отлаженный механизм – преодолеть 26-летний рубеж суждено было только одному отпрыску. Верите или верите – значения не имеет.
В 1879 г. Николай Борисович потерял супругу Татьяну Александровну, скончавшуюся на пятьдесят первом году жизни.
Зинаида стала единственной наследницей заводов, мануфактур и доходных домов в каждом российском крупном городе, рудников, деревень, поместий, усадеб, лесов и земель в каждой российской губернии, дворцов, обставленных мебелью королевы Марии-Антуанетты и мадам де Помпадур, и коллекций драгоценностей, среди которых знаменитая на весь мир жемчужина «Пелегрина», принадлежавшая когда-то Филиппу II и считавшаяся главным украшением испанской Короны.
Но что значат все эти сказочные богатства перед ликом Смерти? Прах и тлен! И бабушка, и отец настаивали на скорейшем замужестве оставшегося в живых чада, боялись покинуть этот свет, не дождавшись подтверждения продолжения рода – внуков. Семье необходимо было прирастать, а не плачевно стремиться к нулю.
Руки Зинаиды просили знаменитые европейцы, в том числе августейшие, однако она отказала всем, желая выбрать супруга по своему вкусу. В женихах недостатка не было. которому и передала свой титул и фамилию.
Мало того, что Зинаида была самой богатой невестой в России, она была божественно красива. В мужья ей прочили родственника императора, претендента на трон Болгарии. Однако на смотринах девушка смотрела не в глаза болгарскому принцу, а поверх его плеча, за ним стоял ее истинный суженый – праправнук М. И. Кутузова и внук прусского короля русский граф Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон, генерал-лейтенант и губернатор Москвы. На следующий день он явился один и сделал ей предложение руки и сердца. И получил согласие красавицы.
Юсупов дочери не перечил: титул, богатство, связи, красота, образование, ум, доброта – все и так было у его дочери, от ее супруга требовалась лишь любовь (ставим знак равенства - дети). Союз двух влюбленных сердец был освящен таинством венчания и принес двоих детей, более того – сыновей. Проклятое семя хана Юсуфа впервые за многие поколения обрело надежду укрепиться на земле русской.
Но император Александр III, удовлетворяя просьбу князя Н. Б. Юсупова-младшего, дабы не пресеклась знаменитая фамилия, разрешает графу Сумарокову-Эльстон именоваться еще и князем Юсуповым. Этот титул должен был переходить к старшему из сыновей.
На самом деле родила Зинаида Николаевна четверых детей, двое умерли во младенчестве, но об этой кровавой дани Ногайскому проклятию в семье предпочитали молчать. Радовались двум сыновьям, двум самым драгоценным камням в фамильной сокровищнице, двум надеждам рода Юсуповых.
Старший, Николай, внешне вылитый отец, в жизненных увлечениях был копией матери и деда – музицировал, рисовал, писал рассказы, играл в театре, при этом блестяще защитил диплом юриста. Но мальчик был очень замкнутым и нелюдимым, княгиня всю жизнь старалась приблизить его к себе, но особых успехов не достигла. В Рождество 1887 года маленький мальчик с ледяным спокойствием сказал своей матери:
- Я не хочу, чтобы у тебя были другие дети.
Вскоре оказалось, что одна из нянек рассказала ему о том, что Юсуповы - проклятый род. Глупую женщину тут же уволили. Зинаида, которая к тому времени ждала рождения второго ребенка, со страхом думала, как его встретит его старший брат.
Поначалу все указывало на то, что мальчик ненавидит своего младшего брата Феликса. Только когда тому стукнуло десять лет, они стали нормально общаться. Но все современники отмечали, что отношения между двумя молодыми князьями напоминали просто крепкую дружбу, но никак не братскую любовь.
В воспоминаниях Феликса Юсупова нетрудно заметить, что всю свою жизнь он ревновал мать к старшему брату. Тот, хотя и был внешне больше похож на отца, нежели на Зинаиду Николаевну, своим внутренним миром был схож с ней необычайно. Увлекался театром, музицировал, писал картины. Его рассказы печатались под псевдонимом Роков, и даже скупой на похвалу Лев Николаевич Толстой отметил однажды несомненную одаренность автора.
Так продолжилась история рода Юсуповых. Обсуждение страшного проклятия, которое висело над их семьей, постепенно сошло на нет.
Но тут настал 1908 год. Чрезвычайно одаренному юноше нелегко было бы найти себе достойную пару, да любовь сама его настигла. И погубила.
Мария Гейден была уже «другому отдана» и не собиралась нарушать клятву верности, даже ради отпрыска самих Юсуповых. Всё могут вторые люди после царя, но жениться по любви дано не каждому. Супруг Марии в долгие объяснения по этому поводу не пускался, вызвал Николая на дуэль и не промахнулся. Математика – жестокая наука: старшему сыну Зинаиды Юсуповой через полгода должно было исполниться двадцать шесть лет.
«Раздирающие крики раздавались из комнаты отца, - спустя годы, вспоминал Феликс Юсупов. - Я вошел и увидел его, очень бледного, перед носилками, где было распростерто тело Николая. Мать, стоявшая перед ним на коленях, казалась лишившейся рассудка. Мы с большим трудом оторвали ее от тела сына и уложили в постель. Немного успокоившись, она позвала меня, но, увидев, приняла за брата. Это была невыносимая сцена. Затем мать впала в прострацию, а когда пришла в себя, то не отпускала меня ни на секунду».
Обезумевшая от горя мать вцепилась в младшего сына Феликса, ни на шаг не отпуская от себя, зачастую путаясь и называя ее Николенькой, хотя братья абсолютно не похожи. Феликсу досталась ангельская внешность матери, но в обществе он еще совсем юным получил репутацию ангела падшего. Ни искусство, ни науки, ни военное дело его нисколько не интересовали. Зачем учиться, а тем паче трудиться, если ты от рождения почти сказочный принц, тебе принадлежит полцарства, а не сегодня-завтра за тобой придет призрак пращура Юсуфа? Нужно использовать каждый отпущенный тебе день жизни для наслаждений.
Князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон стал самым известным из рода Юсуповых, хотя никаких ратных подвигов не совершал и на государственной службе не отличился. «Высокий, худой, стройный, с иконописным лицом византийского письма» (характеристика А.Вертинского), в начале ХХ века он был кумиром петербургской золотой молодежи, имел прозвище Русский Дориан Грей и на всю жизнь остался почитателем Оскара Уайльда.
Не душа матери – Зинаиды Николаевны, известной на всю Россию своей добротой, милосердием, благотворительными делами, в нем возобладала, а кровь бабушки Зинаиды Ивановны бурлила. Список его любовных побед был поистине донжуанский. Однако перечить матери, потребовавшей прекратить кутежи и жениться, не посмел.
Внешне Феликс походил на мать необычайно - правильные черты лица, большие глаза, тонкий нос, припухлые губы, изящная фигура. Но, если черты Зинаиды Николаевны современники называли ангельскими, то ее младшего сына никто иначе как с падшим ангелом не сравнивал. Во всем его облике херувима чувствовалась некоторая порочность.
Он не был склонен, как его старший брат или мать, к искусствам. Не питал интереса к военной и государственной службе, как его отец или родные по материнской линии. Прожигатель жизни, золотой мальчик, завидный жених. Но и с женитьбой все обстояло не так-то просто.
Зинаида Николаевна пыталась повлиять на сына, писала ему: «Не играй в карты, ограничь веселое времяпрепровождение, работай мозгами!». Но Феликс Юсупов, хотя и обожал мать, побороть себя был не в состоянии. Только лукавое заявление Зинаиды Николаевны о том, что она больна, но не желает умирать, пока не увидит внуков, подвигло его согласиться на женитьбу и пообещать остепениться. Оказия представилась довольно скоро.
В 1913 году на декабрьские вечера в Архангельском приехал великий князь Александр Михайлович. Он сам завел разговор о женитьбе своей дочери Ирины и Феликса, а Юсуповы с радостью откликнулись. Ирина Александровна была не только одной из самых завидных невест страны, но и потрясающе красива. К слову, в начале ХХ века в России было три признанные красавицы: императрица Мария Федоровна, Зинаида Николаевна Юсупова и Ирина Александровна Романова. Выбор был очевиден.
Венчание состоялось в феврале 1914 года в церкви Аничкова дворца. Поскольку теперь Юсуповы находились в родстве с царствующей династией, поздравить молодых прибыла вся императорская семья. С обеих сторон от новобрачных ждали мальчика, но, увы, родилась дочь Ирина, после чего Феликс больше в супружеской спальне не появлялся. К чему плодить детей, которых неминуемо ждет смерть?
А быть может, Юсупов-младший лишь прикрывал древней легендой свои чересчур современные наклонности. Поговаривали, что старец Распутин, в убийстве которого он принял самое активное участие, приехал в дом Юсуповых, дабы помирить Феликса с женой, узнавшей о гомосексуальных связях мужа.
О роли Феликса Юсупова в убийстве Распутина известно почти все. Заманили сластолюбивого старца под предлогом встречи с Ириной Александровной во дворец на Мойке. Сначала травили, потом стреляли и, в конце концов, утопили Распутина в реке.
В своих воспоминаниях Юсупов уверяет, что таким образом пытался освободить Россию от «темной силы, ведущей ее к пропасти». Несколько раз ссылается на мать, поссорившуюся из-за своей неприязни к Распутину с императрицей. Но разве достойно заманивать жертву под предлогом близости с собственной женой? Да и старец вряд ли бы поверил подобному поведению благородного князя.
Уже тогда в объяснениях Юсупова современники подозревали некоторую лукавость и предполагали, что Распутин согласился приехать, чтобы погасить ссору между супругами, вызванную гомосексуальными наклонностями Феликса.
Императрица настаивала, чтобы заговорщиков расстреляли, но поскольку среди них был великий князь Дмитрий Романов, наказание ограничили ссылкой. Феликса сослали в курское имение Ракитное.
Узнав о событиях в Петербурге, Зинаида Николаевна, находившаяся в Крыму, нанесла визит вдовствующей императрице.
- Мы всегда с вами понимали друг друга, - медленно, чуть растягивая слова, произнесла Мария Федоровна. - Но боюсь, что наши молитвы были услышаны слишком поздно. Господь давно наказал моего сына, лишив его головы. Собирайте семью. Если у нас и есть время, то его немного.
Феликс, оставшийся единственным потомком Юсуфа, посчитал, что ему позволено все – прелюбодеяния, извращения, убийство.
Впрочем, беда была не в этом, а в его исключительной расточительности. Когда в 1919 году семья отплывала из полыхающей России, денег у них было более чем достаточно. Всего за пару «мелких и блеклых» бриллиантов Феликс купил паспорта Франции всем своим домочадцам, они приобрели дом в Булонском лесу. Увы, но князь не отказался от той вольготной жизни, которую вел на родине.
Конечно, дворцы, заводы и пахотные земли с собой во Францию не увезешь, но фамильные драгоценности его мать сохранила, да и недвижимость за границей имелась.
Феликс промотал все. Его супруга, дочь и, наконец, он сам были похоронены в могиле его матери, Зинаиды - денег на отдельные места на кладбище кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем не нашлось.
Скоропостижная смерть брата Николая дала ему шанс на жизнь и продолжение рода, но Ногайское проклятие легко свело с ним счеты: если человек духом слаб, он - полный ноль в борьбе с древними силами.
От некогда богатых Юсуповских архивов в России мало чего осталось. «Пьяная матросня» - как описывал ее в своих воспоминаниях Феликс Юсупов - искала, прежде всего, драгоценности, а попадавшиеся ей непонятные бумаги сжигала. Так погибла бесценная библиотека и архив Александра Блока, сгорели в пожарах архивы почти всех дворянских семей России. Теперь восстанавливать родовые хроники приходится по актам сохранившимся в государственных архивах.
Юсуповы не исключение. Полностью доверяться вышедшим за рубежом воспоминаниям Феликса Юсупова нельзя - он приукрашивает свою роль в убийстве Распутина, довольно субъективно подает революционные события. Но из-за близости к императорской фамилии семейную хронику Юсуповых восстановить не трудно.
После октябрьской революции вместе с семьей Феликс уехал в Крым, а оттуда на борту линкора "Мальборо" выехал на Мальту, позднее перебрался в Лондон. На средства, вырученные от продажи фамильных драгоценностей и двух полотен Рембранта, Юсуповы купили дом в Булонском лесу.
Феликс Феликсович Юсупов не имел сыновей, только дочь. В Париже 19 июня 1938 года Ирина Феликсовна вышла замуж за графа Николая Дмитриевича Шереметьева. После свадьбы новобрачные поселились в Риме, где 1 марта 1942 года у них родилась дочь Ксения.
Графиня, урождённая Шереметева-Юсупова, правнучка великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны, дочери императора Александра III.
Ксения родилась в Риме в семье графа Николая Шереметева, супруга княжны Ирины Феликсовны Юсуповой. Своё имя она получила в честь бабушки с материнской стороны, великой княгини Ксении Александровны, сестры последнего русского императора.
Вместе с родителями Ксения переехала в Афины. Там же, в Афинах, она вышла замуж за грека Илиаса Сфири, уроженца острова Итака. В этом браке в 1968 году родилась дочь Татьяна.
Ксения Николаевна является единственной из старых русских аристократов, оставшихся жить в Греции. Часто бывает в Париже, посещает места, связанные с её дедом, князем Феликсом Юсуповым, переизданию мемуаров которого она активно содействовала. Несколько раз графиня приезжала в Петербург, который ей особенно полюбился.
Татьяна Сфири - предпоследняя в роду Юсуповых. В браке с Антонием Вамвакидисом родила двух дочерей - Марилию ( 2004) и Ясмин (2006).
Судя по всему, род Юсуповых продолжается только по женской линии, ослабевая с каждым последующим поколением. Если обе дочери Татьяны достигнут брачного возраста и родят детей, то проклятию степной колдуньи придет конец.
Если оно вообще было.
--------------------------------
Накануне ХХ века княгиня Зинаида Николаевна Юсупова заказала у модного художника Серова портреты всех членов семьи. Обычно Валентин Александрович «чванливых и богатых» не писал, но Юсуповой отказывать не стал:
- Если бы все богатые люди, княгиня, были похожи на вас, то не осталось бы места несправедливости».
Ответ художника удивил:
- Несправедливости не искоренить, и тем более деньгами, Валентин Александрович.
Вряд ли Зинаида Николаевна имела в виду социальную справедливость. Для нее, воспитанной в роскоши, любое безденежье было следствием бездумья и безделья, а значит, и вполне справедливым. Юсупова говорила о высшей справедливости, которой, по ее мнению, ее семья была лишена.
Можно и так толковать легендарное проклятие. Но тогда… тогда оно касается едва ли не все аристократические семьи России. В том числе, и императорскую, которая погибла в том числе и после того, как породнилась с родом Юсуповых.
А можно пожать плечами и сказать?
- Судьба…