Так вышло, что любимым местом отдыха жены стало это старое кресло, расположенное в углу большой комнаты у окна. В этом кресле любила отдыхать еще ее мама. Тут же, за креслом в квадратной деревянной кадке, когда-то сколоченной тестем, растет пышный фикус. Солнечная сторона. То на потолке, то на желтом деревянном полу возникают блики, узорчатые тени, которые медленно и таинственно перемещаются по комнате.
Супруга садится в кресло, чтобы связать себе какую-нибудь необыкновенную кофту или платье. Спицы слабо позвякивают и посверкивают, клубки в коробке из-под обуви нехотя переваливаются и перекатываются с еле уловимым шорохом. В нужное время она вдруг прекращает вязать и идет на кухню смотреть и слушать новости или бесконечное кулинарное шоу по маленькому телевизору. А потом вновь возвращается в «тещино кресло» и продолжает вязать.
Иногда жену можно застать в задумчивости. В такие минуты взгляд ее устремлен сквозь стены комнаты, куда-то вдаль. Нога на ногу, правая рука на коленях, а левая подпирает щеку: два пальца смотрят вверх, а мизинец и безымянный сложены и направлены вниз.
Я описываю эти подробности не случайно. Дело в том, что тесть был на все руки мастер. Он имел несколько профессий, умел играть на пианино, неплохо пел и увлекался живописью. Тесть успешно делал копии картин великих мастеров и в тяжелые годы удачно продавал их на рынке. И вот однажды он написал портрет своей благоверной жены именно в этой позе и сам повесил в угол комнаты над креслом. Теперь, как я вижу, этот угол стал священным и для мой жены, хозяйки квартиры.
Портрет уже лет пятнадцать висит на одном месте, за креслом и за фикусом. И когда я вижу на полотне бледную, морщинистую тещу в преклонном возрасте, в черной старомодной шляпке, с властным, не терпящим никаких возражений взглядом, а под портретом — супругу, сидящую в той же позе, я невольно застываю и просто каменею. Взгляд старухи с портрета просто буравит меня насквозь, будто я в чём-то виноват или скрываю от нее важную тайну. Жена, заметив мой испуг, тут же встает, подходит ко мне, кладёт свои руки мне на плечи, заслоняя собой портрет, и ласково шепчет:
— Успокойся, всё пройдёт.
Но мне продолжает представляться, что теща тихо, настойчиво бормочет себе под нос какой-то заговор, а через мгновенье повысит голос для своих категорических распоряжений. Глаза из-под тяжелых темных век смотрят теперь на нас обоих пронизывающе и требовательно.
Здесь надо сказать, что за дорогой, по которой ходят трамваи, всего в километре за спиной этого портрета, раскинулся старообрядческий монастырь, а за ним — городское кладбище и военный мемориал с большим колоколом в высокой каменной арке. И когда весной мы бываем там, на могиле тещи и тестя, то я непременно берусь за веревку и раскачиваю язык колокола до тех пор, пока он, наконец, зазвонит.
Чуть позже, сидя на лавочке в тиши среди крестов и крашеных оград, вспоминая портрет тещи в богатой золотой раме, я почему-то представляю, что именно здесь, на кладбище, взгляд ее набирает силу, устремляется через дорогу, вживается в портрет, чтобы потом пронзать меня. А вернувшись домой и встретив прежний взгляд с портрета, я даже пыль между оконными рамами воспринимаю как чей-то прах, занесенный туда попутным ветром.
— Надо обменять квартиру, — не однажды говорил я супруге, но все бесполезно.
— Я здесь выросла, окончила школу, — каждый раз возражала жена, — здесь
похоронены мои родители, куда я поеду? Нет, ни за что! Ты просто очень впечатлительный. Тебе надо на море.
— Мне надо на море, — я соглашаюсь. — А потом? Хорошо, если твоя мать по приезде моем не заглянет мне в глаза, как та страшная графиня... А если заглянет в первый же день? Ехать опять на море? А убрать или перевесить портрет разве нельзя?
— Нет, потеряется смысл. Это место выбрал отец, и он имел на это право. Не случайно он именно сюда повесил его. Иди выпей валерьянки… или пустырник.
Но через некоторое время я все же нашел выход.
— А давай, сделаем ремонт в этой комнате, — предложил я однажды, — заменим рассохшиеся деревянные рамы окон. Вот и обои выцвели, стали белесыми, полы расскрипелись, да и люстра устарела. Купим к креслу современный торшер с поворотом абажура…
— Я подумаю, -отозвалась жена.
А через три недели мы поехали на рынок подобрать обои и посмотреть на люстры.
Ремонт, понятно, шел ни шатко, ни валко, а иногда даже останавливался на несколько дней по пустяковым причинам. Потом мы купили торшер с огромным цветастым абажуром, закрывавшим почти весь угол, и… работа по благоустройству быстро за-вершилась.
Скажу по секрету. Меня вполне устроила новая обстановка и даже портрет,
который так долго досаждал своим суровым взглядом. Теперь он стал почти невидим из-за огромного абажура торшера. И я, спустя некоторое время, обрел какой-то покой, сидя на диване в обновленной комнате с новыми евроокнами и сверкающей модной люстрой. Я смотрел, как вяжет жена, и поблескивают спицы, и никто меня больше не тревожил.
А спустя год у нас появился первенец.
Апрель 2017г.
:::