Возможно ль? Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!
А. Пушкин. «Евгений Онегин»
1
Отпраздновала Дату вся страна,
Алина от родителей вернулась,
С ней встретился Виталий, и она
Ему на приглашенье намекнула.
Удобный случай: Сеня здесь ещё,
И есть обида лёгкая на Зинку...
Взяв эти обстоятельства в расчёт,
Виталий всех созвал на вечеринку.
Играет «Space»... Винцо и полумрак...
И рады все приятному досугу...
Народу тьма у троицы в гостях:
Алина привела свою подругу,
Которая была ей не чета;
Макс пригласил свою подругу Валю,
И та была по-прежнему проста —
Скрыть не могла симпатию к Виталью
(И взгляд её, признаться, душу грел!);
Семён пришёл с своим соседом Славой;
И только Ваня «тёлки» не имел —
Ни толстой, ни худой и ни прыщавой.
А вскоре увеличила толпу
Пришедшая сестра Максима Люда.
Но знал Виталий, что сестра — табу:
Избави бог от разных пересудов!
Стараясь взглядов Вали избегать,
Виталий танцевал только с Алиной,
Чтобы малейший повод не давать
Для ревности подруги — беспричинной.
Алину новый запах окружал.
«Что за духи?» - спросил. - «Pani Walewska».
Виталий благородно промолчал:
Приятный запах, но… не королевский.
Алина расспросила обо всех
Виталия знакомых и о братце,
И он, для устранения помех
В общении, сказал о каждом вкратце.
Алина же, когда он завершил,
Расспрашивала более подробно
О Сене и о Славе... Он решил,
Что это неуместно и нескромно.
2
Он вышел на минутку... В туалет...
И, возвратившись, видит он картину:
Семён танцует всех танцоров средь,
И в танце обнимает он Алину.
Она беседой с ним увлечена,
И дело явно движется к разврату:
В её глазах симпатия видна,
Но вовсе не к Виталию, а к брату!
Виталий не забыл ночной кошмар,
Ещё жива в глазах его картина:
В груди и в голове позора жар...
С Семёном обнимавшаяся Зина!
Уже вторая девушка подряд
Его неотразимость отвергает!
Он бросил на Алину гневный взгляд —
Такой, который все мосты сжигает.
Он пригласил Людмилу танцевать,
Потом Надежду, что пришла с Алиной,
Алину же решил не замечать,
Настолько вспышка гнева была сильной.
И только с Валей он не танцевал,
Хотя она вела себя нервозно:
Виталий даже в гневе понимал,
Что ею увлечён Максим серьёзно.
Кошмар, что был 7 Ноября,
Чуть отличаясь, снова повторился.
Чтоб вечер для других прошёл не зря,
Он снова из последних сил крепился,
Когда, танцуя с Людой, наблюдал,
Смущённый, ничего не понимая,
Как брат «с его Алиной» танцевал,
С её согласья нежно обнимая.
Закончен — то ли вечер... То ли сон...
И с ревностью Виталий наблюдает,
Как девушка, пришёл с которой он,
С другим под руку дом их покидает.
Он ждёт, что и его она возьмёт
Под руку... Нет, нарочно убегает!
Теперь Виталий знает наперёд,
Что он знакомство с Алей расторгает.
3
Семёна он виновным не считал
И на него не злился без причины —
Из книг простую истину он знал:
«Во всём ищите женщину, мужчины!»
Она должна иметь ориентир,
Чтоб не порочить облик свой моральный
(Похвастался однажды бригадир,
Что запретил супруге секс оральный).
Алина, безусловно, неправа:
«Какое неудачное знакомство!
Друг к другу привыкать едва-едва
Мы стали — проявляет вероломство!
Ведь я учусь, не надо мне проблем!..
Её беда — общительный характер,
Она предрасположена ко всем,
А для меня же верность — главный фактор.
Когда, дай бог, закончу институт,
Найду другую — никуда не денусь...
Когда зарплату больше мне дадут...
Итак, всё решено!.. А как же теннис?
Ведь я продолжу каждый день играть,
Она будет мелькать перед глазами,
Во мне пытаясь жалость вызывать...
И может не побрезговать слезами...
Иметь я буду неприступный вид,
Слезой меня разжалобишь едва ли,
Хотя душа немножечко болит...
Но сослуживцы?.. Чтоб не догадались,
Пожалуй, лучше ссору прекратить...
И выводов не делать, столь поспешных...
А стоит ли одну её винить?
В любом конфликте нет сторон безгрешных.
Возможно, что-то сделал я не так...
Она в отместку сделала мне больно...
Всегда обратный можно сделать шаг,
Чтоб устранить свершённое невольно.
С чего решил я, что она моя
И что нельзя ей танцевать с другими?
Ведь до сих пор мы были лишь друзья,
Не стали мы друг другу дорогими.
Я на неё имею столько ж прав,
Как остальные гости... и не гости,
Кому ж суждён её весёлый нрав —
Сама Судьба меж нами бросит кости.
Надеюсь, что она меня простит —
Науку эту познаю впервые...
А если уж презреньем отомстит,
Я погружусь в проблемы половые...
Но интересно, как себя вести,
Когда с другой такое приключится?
Сдаётся, должен я её блюсти,
Но очень незаметно волочиться».
4
С утра, в отделе часик посидев,
Виталий в типографию явился,
Алину вызвал. Вышла та, зардев,
И он за сбой субботний извинился.
И девушка мгновенно ожила:
Надменности её как не бывало,
Смотрела на него без тени зла,
С сияющей улыбкою болтала.
А ей, похоже, было что сказать.
Она хвалила музыку Максима,
Виталию стараясь показать,
Что к музыке любовью одержима.
А после Славу стала вдруг хвалить:
«Какой хороший парень! Ты согласен?» —
Такой психологический кульбит
Давал ему понять: брат не опасен!
И вскоре он уехал... Каждый день
Виталий с ней на теннисе встречался,
Переходить на новую ступень
Их отношений сложных не решался.
Ему вопрос покоя не давал:
«Кто ж в самом деле нравится Алине?
Я не случайно потерпел провал,
Не знавший поражения доныне.
Я в собственной уверен красоте,
Она влечёт ко мне красивых, стройных,
И до сих пор я был на высоте,
И не было соперников достойных».
Виталий был от мыслей напряжён,
И напряженье это раздражало,
Плюс от учёбы негативный фон:
Грядёт последней сессии начало.
И как бы ни храбрился человек,
Изматывает душу неизвестность,
В круг замыкая трудных мыслей бег,
Усугубляя нашей жизни пресность.
И он в кино решился пригласить
Алину, что была пока лишь другом.
Она смогла ему наговорить —
Такого!.. Голова от слов тех кругом:
«Боялась, что я больше не приду —
При этом на меня глядит пытливо,
А я всё это слушал, как в бреду —
Что без меня ей было так тоскливо...
Теперь сомнений нет: она моя!
А я глупец, коль в этом сомневался.
Ты проигравший, Сеня, а не я,
Ведь ты уехал, я же с ней остался.
И всё-таки загадочна она:
Ведь если лестных слов наговорила,
Была со мной покорна и нежна,
То почему она так поступила?
Сдаётся мне, Алина, как и я,
Намереньям моим не доверяет,
По-своему — насколько мы друзья —
По-женски, нелогично проверяет.
Она не может до конца принять,
Что погружён я по уши в учёбу.
Что толку в невниманьи обвинять?
Нет времени... и денег на зазнобу...
Но ведь грешно сластёну истязать
Виденьем торта малого кусочка!
Я должен непременно показать,
Что у меня она одна — и точка!
Зачем Алине знать про мой успех
У женщин? В этом есть закономерность:
Перед парнями хвастаться — не грех,
А девушка оценит только верность.
Когда она болтала ерунду:
«Вино?.. Да мне и пять бутылок мало!..
Три года без мужчин — имей в виду!» —
Не понял я, что это означало.
Потом она спохватывалась вдруг,
Что в болтовне своей дошла до края,
Набрав себе сомнительных заслуг:
«Ты мне не верь, я вовсе не такая!»
Но почему мы противостоим?
И что влечёт Алину так стараться?
Я — видом благодетельным своим —
Вношу разлад в девичьи души часто.
Ах, этот мой благопристойный вид!
Сказала же Татьяна — та, что с танцев,
Как редко кто из женщин говорит,
И с завистью, что не имеет шансов:
«Ты говоришь, смущён?.. Тебя смутишь,
Парнишечку... хорошего такого!»
Не смог я подтвердить мужской престиж,
Зато был рад услышать это слово,
Которое о многом говорит:
Она слыла любовницей умелой,
И этот опыт очень трудно скрыть...
Со мной же почему-то оробела.
В моих глазах ей захотелось быть
Гораздо лучше, чем на самом деле,
Поверила, что можно полюбить,
А не менять партнёров и постели.
Не только на неё я повлиял —
Валере тоже счастье изменило:
Он думал, что путану обаял,
Но девственница планы осложнила.
Моя благопристойность — лишь обман,
Я выгляжу порой довольно странно:
То злобою бываю обуян,
То сам смущаюсь речи своей бранной,
Стараюсь злобу в шутку обернуть,
Чтобы не быть законченным мерзавцем...
Но очень трудно мне с пути свернуть...
Тем более когда слывёшь красавцем!
Да, у меня сомнительная роль:
Мне нравилось всегда шутить, кривляться,
У всех нарочно вызывая боль,
Выискивать пороки, издеваться.
Вчера пошёл с работы провожать
Алину и подругу... Было мило...
К Алине я решил перебежать
Поближе, но подруга вдруг спросила:
«Ты почему к Алине перешёл?» —
«А потому, что здесь намного лучше!» —
Слова я неожиданно нашёл,
Которые ласкают дамам уши.
Алина засмеялась — и весна
Явилась среди мрачных дней избытка:
Как будто солнце, светится она,
Когда смеётся — милая улыбка.
Я видел её радость оттого,
Что уделяю ей своё вниманье,
И это мне не стоит ничего...
И тут я почему-то ляпнул: «Таня!»
Смех прекратился... Солнышко зашло...
Алина стала замкнутой и скучной...
И я корю язык мой-помело,
Алину с её мрачностью докучной.
Мне нравится, когда она нежна,
Когда я вижу глаз её горенье...
Но слишком уж капризная она!
И эта мрачность — как неодобренье».
levgus2011@yandex.ru