М.Е. Озмителю
Киргизский дом, и журавли летят
над узловатым скрестом горных рек.
Пока светло, идет работать в сад,
когда стемнеет, - в сени на ночлег.
Готовясь к самой странной из утрат,
стареет дорогой мой человек.
Как тихое прощание легки,
едва от слова к слову горячей,
его междугородние звонки.
Оставит мне печальный книгочей
одно прикосновение руки,
и нежности на тысячу ночей.