Прекрасна нагота, как красота,
где юность улыбается, стесняясь.
Не властна наготе души и мыслей пустота,
пускай ханжа бетоном укрываясь.
Отводит взгляд ревнитель принципов морали,
где нравственность гласит, чтобы в одежде,
какой же символ чистоты и женское попрали,
ханжа живет и существует лишь одной надеждой.
До подбородка застегнуть и уши даже прядями
волос закрыть, прикрыть, гулять в таких нарядах,
когда не знаешь возраст и характер, душу,
когда ханжа, щитами скроет воду, сушу.
Прекрасна нагота фигур Торвальдсена, Венеры,
в краях, где солнце, лето - круглый год страда,
и где оливки, девы будто бы совсем и не Минервы*,
где нагота у древних греков только красота.