Средь монотонно серых городов,
В местах скопления снега и песка,
Средь зноя, стуж,
Туда, сюда, в томлениях бродил,
Ища ту самую,
Ловец прекрасных душ.
И каждый раз, считая, что нашёл,
От радости крича, судьбу свою
Стократно восхваляя,
Он слишком поздно понимал - ошибся он.
Сквозь боль себя он убеждал,
Прекрасная - другая!
И снова - дождь, метель, пурга,
Иль солнце грело так,
Что лучше б голым в стужу.
Себя пытался убедить, что не нужна
Прекрасная...
Никто не нужен!
И вскоре, всё же позабыв
Про поиски свои,
Работу он свою оставив,
Ловец стал вольную душой:
Себя лишь одного любя,
Собой лишь правив.
И каждый день ему был как в раю,
Лишь о себе он думал днём и ночью.
Работу, думал, навсегда забыл свою,
Хоть и обидно было, от того, что не закончил.
И вот,
пройдя отмеченный отрезок тех времён,
Когда он думал, что труд жизни всей забыл,
Ловец увидел нечто большее, чем то,
За что когда то души он любил.
Своё внимание на ту душу обратив,
Заметил он, как каменное сердце вновь забилось.
Ловец от удивления онемел на миг -
Его загнившее нутро
Влюбилось.
И чувство было то не вровень прошлых чувств.
Хотя и сам уже он был не тем
кем раньше.
Умел ловец угадывать всю ложь из человечьих уст,
И мог отсеивать людей,
по горло в фальши.
Но в той душе - ни грамма грязной лжи.
Ловец не встретил фальши в человеке том.
И, восклицая:"Да не может быть такого!",
Искал изъяны у души в другом,
Но
не нашёл.
Он поражён
был тем, что существуют вот такие души.
Ещё сильней был поражён
Когда узнал, что он ей
нужен...
Его поверг восторг! и шок.
Не может быть такого.
Ведь, если с человеком быть желал,
В нём видно было, что желает тот другого.
Сто раз себя переспросил
И сам себе сто раз ответил:
"Я не знаю!"
на свой вопрос:"Ну почему? ведь я привык страдать
когда люблю.
Сейчас же - не страдаю."
Его одолевала страсть и страх.
Боялся этих чувств взаимных но,
Он не желал другого.
Весь мир готов отдать был за тот блеск
В глазах,
Чтоб губ её касаться снова, снова...
Но, мира целого
не надо было ей.
Подарков дорогих она не принимала от ловца.
Сама была готова всё отдать,
Лишь только чтоб касаться до его лица,
До рук его. До губ его...
Их чувствам не было предела.
Всё было так, как он хотел.
Таким всё было, как она хотела.