Мой город окунулся в грязь.
Я никогда не мог подумать,
что кто-то так апрельским днем
взорвет метро.
И обезумевшая власть
решит в день траура подсунуть
пустых теорий миллион,
их выставляя напоказ
на всю страну с телеэкранов.
И окровавленная рана
на теле города-героя
под ливнем и под шум прибоя,
и в радуге после дождя
в сто раз красивее б смотрелась
на животе
вождя.
Я телевизор бросил на пол,
потом он падал, падал, падал,
кричал, крутился, извивался...
Ведущий, поправляя галстук,
упал на погнутый паркет.
Он раньше безразлично врал.
Таких людей я много знал,
а вот правдивых - нет.
Почти любой бы смог оглохнуть,
чтоб грустную не слышать новость.
Найти любой малейший повод
и заключить такой контракт.
Но только ничего нет хуже,
чем оставаться равнодушным -
ни оскорбления, ни голод,
и ни война, и ни теракт.