Уши этих башен слышат,
руки ёрзают по двери,
а глаза глядят повыше,
словно пойманные звери.
Дверь взломать иль так оставить
и могилу рыть и править,
сам невидим шапки кроме,
в этом старом белом доме?
Виноград в руках иль яд?
За пределом этой суши
море плоти звуки глушит,
а костей белеет берег
за пределами истерик.
За умом холмы и горы,
острова пусты просторы,
не тревожит птичий крик.
Уши острова всё слышат,
ветер веет как огонь,
а глаза глядят повыше,
замер там корабль как сон.
К кораблю бежать мне что ли,
обоняя запах воли,
или так и оставаться,
с моряками не брататься?
В трюме виноград иль яд?
Руки ёрзают по двери,
скоро якорь будет поднят,
дождь песок шагами мерит
и вопрос им мой не понят –
с моряками мне брататься
или так и оставаться?
Что у вас в руках, что в трюме –
виноград там или яд?