1
Сны наши – евнухи, ни плода, ни семян,
при свете сердца предстаёт обман
любовной жажды,
и ветреные, в саване ночей
они бегут, змеятся, как ручей.
О, вдовы дважды!
А тени девушек, благоуханный дух,
к которому лишь червь могильный глух,
ласкают в полночь кости всех мужчин.
Таков могильной полночи почин.
2
Таков наш век: бандит и рядом шлюха,
двух одномерных призраков поруха,
смешно и дико.
Они летят воздушными шарами,
за ними полночь с их немыми снами
и тенью крика.
Болотными огнями над трясиной
они танцуют, мы их наблюдаем.
Их поцелуи пахнут мокрой псиной.
Они нас или мы их убиваем?
3
Который мир здесь? Здесь, где двое спят,
их будит осень, воспалённый взгляд
в них тупо вперя.
Скорее распаковывайте день
и тень не наводите на плетень,
себе не веря.
Глаз и фотограф, заключайте брак,
ведь рожа правды так же одномерна.
Сон высосал сновидца, словно рак,
и искупал в блевотине холерной.
4
Таков наш мир: подобие себя.
Рубцы на шкуре от пластунских маршей,
любовь и крысы в трюме корабля,
а мы всё старше.
Сны, мертвецов прогнавшие с земли.
И это мир, в камине сна угли.
Ещё мы петухом кричим рассвету
и спину мёртвую поджариваем летом,
сбиваем выстрелом раскрашенное блюдо
и дребезжит в кухонном сне посуда.
Но те, кто позже, им нас не понять,
сон о любви не знавших как унять.