Замри, и взглядом - по сторонам.
На всех - чертовски похожие алгоритмы,
едва ли не близнецы-судьбы.
Ходим, шатаясь, по краю,
режемся о будней бритвы -
только по горлу себя не полоснуть бы.
Разве об этом мечталось нам?
У каждого город настолько тих и малоэтажен,
что в нём вообще ничего не случается,
даже погода -
одна и та же,
держится по полгода,
будто женщина, что собрала свои вещи уже,
да никак не уходит,
не решается
переступить порог.
Город настолько мал,
что его бы давным-давно забыли и дьявол и бог,
если бы только он не лежал
себе на пересечении трёх оживлённых дорог,
и не оказывался в эпицентре скандалов
да всевозможных баек.
Хотя, казалось бы,
о чём скандалить,
о чём говорить -
город пуст.
Случайный прохожий тонет в собачьем лае,
и такая стоит тишина, что отчётливо слышно,
как на землю падает тихий осенний лист,
как охотник в лесу за рекой спускает курок,
как перешёптываются после полуночи подростковые стаи.
Казалось бы,
о чём скандалить,
о чём говорить -
тут все настолько дружны со всевышним,
что завсегдатаи
костёлов,
мечетей
и синагог
встречаются вечерами
в последней из действующих наливаек.
Ты сидишь между ними - высох, притих,
прячешь лицо,
жонглируешь фруктами и спиртами.
Может когда и хотелось бы вставить словцо,
да слова уже так пережёваны и безвкусны,
что превратились в жмых.
Ничего хуже, пожалуй, и не могло ведь случиться с нами:
сидишь между ними - один из кочевников-беглецов,
и понимаешь, как сильно тебе не хватает своих.
/2017/