Алексею Мозговому
А память о тебе страшна для них!
Она горит как раскалённый кратер,
И бьётся словно искристый родник.
«Куратор» же отнюдь не «прокуратор».
Хотя немало общего в них есть.
Что жизнь для них поэта и пророка!?
Коль даже воплотившегося Бога
Смогли на казнь и подлый суд привесть?
Боец. Религиозный коммунист.
Прервался Путь вождя и полководца.
Но Память не стирается, не рвётся
В тех людях, кто хотя б отчасти чист.
Ты неугоден олигархам всем.
…И да простят мне люди фамильярность.
В тебе горела строгость, а не ярость.
Гнев против угнетательских систем.
Когда ж воздвигли памятник с трудом,
Их подлинная сущность и раскрылась.
Комбриг Шевченко сразу впал в немилость.
И возмутился правящий содом.
Но подлинность не мрамор и гранит
Хранят. И не торжественная бронза,
А новой Революции угроза,
Которая, возможно, предстоит.
Сергей Жуков 4 апреля.