Улыбчив он, и с виду даже добр.
И весело рассказывал он внукам,
Как, убивая, прежде мучил кобр.
И впитывалась внуками наука.
Но почему чужая боль вот им -
Не чья-то боль, а просто наслажденья?
До той поры, пока придут к самим
Подобные предсмертные мученья.
Я на экране видела, как дрожь
Трясла фашиста пленного, от страха.
С опаской он смотрел на свой же нож
В руке другого, так боясь размаха!
Как жизнь своя ценна и дорога!-
И этот страх в глазах... И рук трясучесть...
Он был пленен, и страшную ждал участь...
И даже мне вдруг стало жаль врага.
Из жалости отпущен был фашист.
Подтягивая мокрые штанины,
Бежал, как будто пуль повсюду свист!
Бежал, петляя, позабыв про мины...
А жаль — своя работа! Позабыл.
Он жить хотел...
Теперь он — только был!..