Он был бродягой, этот пёс.
Таких встречаем мы не редко.
Под натиском ребячьих слёз
Его взяла в свой дом соседка.
И вот за чуткость укорив
Сама себя, она сказала,
Что ей не нужен этот Стиф:
И без него забот немало!
Жалея, что спасла тогда
Его, в мороз, совсем больного,
Она не против, чтобы снова
Он там остался навсегда.
«Неважно, что с ним будет. Значит,
Судьба такая», - говорит.
Я не забуду, как он плачет,
И как на всех на них глядит.
В глазах тоска, надежда, робость.
Уютно в доме, неродном.
А там, за дверью – тьма и пропасть,
И где-то там хозяйский дом…
Но чьим он был? Откуда взялся
Зимой в морозном феврале?
Один по улицам скитался.
Как оказался во дворе,
Где так покорно, так послушно
Вошёл в открывшуюся дверь?
И вот с укором, равнодушно,
Он изгоняется теперь.
Изгнать?!. Отдать?!. Чужим кому – то,
Где новый стресс не пережив,
Он снова всё изменит круто,
Уйдёт, сбежит красавец-Стиф,
Искать тот дом, где в состраданье
Он был излечен и согрет,
Где слыша вдруг его рыданья,
Его ласкали все в ответ,
Где всех любил он тихо, нежно,
Где всех готов был защищать.
Вернуть его, к той жизни – прежней,
Чтоб вновь скитаться и страдать?
…Ну что ж, ты – мой,
хоть мне некстати,
Хоть вовсе мне не по годам,
Тебя, мой Стиф, я не предам,
Насколько только жизни хватит.