Дерьмо и горе,
я совершенно извёлся
в беспросветном ожидании
самого худшего.
Я всё потерял,
нет никакой надежды.
Хотя и знаю примиряющую точку зрения
что страдание засевшее в рёбрах
сделает меня мягким и добрым,
что я даже не существую,
не пою, а лишь в небо дую,
и мне хорошо платили
когда я был юн и в силе,
и я радовался работе
и враньё всё что здесь прочтёте.
А по правде нет ни блюзов
ни глаз, ни дынь, ни арбузов,
ни туфлей ни лёгких ни почек
ни счастья, искусства задрочек,
не надо ничем делиться,
плевать под ноги и злиться,
слова подгонять по мерке
чтоб втиснулись в стих как в дверки.
Весь этот ужас и отчаявшееся стихоплётство
прикрывают тот факт, что я боюсь
одной и той же постоянной работы.
Джунгли волос на моих запястьях
разрастутся в 1000 раз
в Гееннах Вечности.