в ноябре он стал читать пыль
оброс мхом забытья
ломких страниц почерневшего эха
отпуская на волю ручьи полыньи
насущность словесного хлеба.
научился быть чёрным на белом снегу
инородное тело внедряя в основу
толчёных фундаментов сочную гниль
утончённым пергаментом
взрезанным словом безмолвия.
стальной шов разрушает мосты
и речные системы бегут безосновно
упираясь алмазами чёрной земли
в берегах мясошерстых вспоротых стульев
гнездится усталость и я наблюдаю
за тем как утопленник всходит корчой,
в громоздкие гвозди громоздит пузырями
запутанный в сети зацветший покой, —
затхлого прока разрушенной плоти, —
гнилой черепицы отмерших ветвей,
тянутся слюни медузьего сонма
краеугольности сонных червей…