Она залезла в маршрутку, возомнив себя леди
Но на деле жируха, и комплекс Электры
Что сочится из кожных, забитых грязью пор
Заставляет улыбаться кривыми зубами
Цвета мочи в лица вскользь глядящих юнцов
Тридцатка лет, сороковой долбится в двери
А она маскируется лосинами и крашенной чёлкой
И шарфик так предательски сжимает горло
Окрасив воздухом наполненное лицо кровью
"Не смотри, - твержу себе, закрывая глаза
Иначе превратишься в камень горгоны"
Но тут в ухо, напором, скрежет зубов
"Передай за проезд, мой сладкий монсеньор"
Её речь щекотала нервы, мои глаза налились кровью
"Какой тебе сладкий, корова, я горький!
Не как шоколад или привкус кофе
А яд в твоём стакане с ромом!
Бухая в хлам поэтесса личной жизни
На эти деньги лучше купи себе пива
Если не хватает, бери ещё наличку
Пассажиры, давайте скинемся умирающему виду!"
Но тут за стоящими встали дамы
Все как одна: в лосинах, с шарфиками
Такая маленькая солидарная армия
С детьми, без детей, беременные, с животами
Мат на перемате, содрали последнюю куртку
Водитель под шумок покинул маршрутку
Сучьи дети боялись подать даже звука
Пока в меня не выстрелила та жирная сука
И тут один содрогнул: "Мужики,
Нашего бьют!"