Шепчу: "не поранься же ".Рампа между тобою и миром обмякших расколота. Радость партера в опасности. Мимо лепнины и прочего молний веревочных стрелы в полете до плоти и крови. Отмолишь не сразу от этого. Лёд твой оплавленный пластик. Цепляют наплывы. Обугленность вряд ли к лицу бунтарям. А из зала не смотрится вовсе изрядно потрепанный профиль. В надежде, что слышишь, жую аффирмаций безвкусную жвачку, нацелясь не плакать, а ждать.
Обниматься позволят позднее. Надорван картонный пейзаж. Из прорехи сияет обглоданный вдоволь скелет полуправды. Отрезать у нежности руки не шутка - опять отрастают. Вне ряда "зеро" тесновато.
У чутких пространства с избытком- не рада такому галёрка. Но в горле на зависть першит "не поранься". И послевкусия горечь сближается с искусом транса.