Видно, в прошлой жизни был слоном
африканским, яростным и диким,
что порою просыпалось в нём,
и тогда он с топотом и криком
куролесил, буйствовал, чудил,
вёл себя для инженера странно,
пару дней на службу не ходил,
брал больничный, уходил в саванну.
Возвращался пасмурен и тих,
всё вокруг ему казалось мелким,
что он мог о странствиях своих
рассказать всем этим недомеркам,
если сам не помнил ни фига,
кроме чувств засушливых и жарких,
ярких мыслей, долгих, как река,
в облачных на синеве помарках.
Вспоминая звуки тишины,
светотьмою задыхаясь полной,
знал, что просыпаться у стены,
серой, как безумье, будет больно,
даже если б захотел, ни с кем
не сумел бы обменяться снами,
ведь слоны не говорят словами,
да и люди тоже, не совсем...