Большая птица до сих пор сидела
Послушно у Давида на руке,
И лишь при разрешении слетела,
И тут же зачихала в темноте.
Брат был уже давно самим собою,
И всё ж чихал, для верности ещё.
Потом руками тело пообхлопал,
Погладил в удовольствии бельё…
Скрипач, увидев это, улыбнулся.
Он проще относился к чудесам,
А тот ещё никак не мог поверить
Всему, что с ними было, и глазам.
Они сегодня многое успели,
Узнали даже больше, чем могли.
Но было беспокойство, что при этом
Нечаянно чего-то не учли.
Из-за того, что время поджимало
В палату свою братья не пошли.
Ведь здесь они общались без оглядки,
И всё открыто говорить могли.
Сначала музыкант поведал тайны,
Что он узнал в пещере о горе,
О том, что будут значить чудо-камни,
О поясах, лежащих в кузовке…
Да в общем, обо всём, что приоткрылось.
Он одного понять пока не мог,
Зачем была размножена дорожка
И неподъёмный тонкий поясок.
Кто? Где? Когда оденет сёстрам кольца?
И от кого их нужно отличить?
Как взять из-под голов с земли «подарки»,
Чтоб в озерце себя не отразить?
Чем дальше, тем вопросов становилось
Всё больше. Те росли, как снежный ком.
Давид дал время Лазарю подумать,
А сам о камне вспомнил дорогом.