Чёрный дрозд разбудил пустоту светло-утренних улиц
В Благовещенье с голой берёзы, исполнен надежд,
Что не должен никто умирать, чтоб другие проснулись,
Что для всех – этот воздух, как прежде, волнующ и свеж...
Он не знал, что бывает на свете совсем по-другому,
Что кому-то гораздо милее – пожар, кровь и дым
В искорёженной тьме, так привычно и жутко знакомой,
Где нельзя оказаться – ни старому, ни молодым...
Он не знал – как и те, кому выпало там очутиться, –
В этом страшном аду, повернувшем вспять времени бег, –
Тот, кто знал, – он совсем не такой, никакая не птица,
Мёртвый или живой – никакой он не человек!
Дрозд не знал, что и смерть – только повод для чьих-то разборок,
Как и их результат, как колёса на полном ходу...
Что собак не разнимут, а спустят – по-новому, сворой,
Друг на друга, не глядя, в какую попали беду!
Милый дрозд, обитатель святой светло-утренних улиц,
Ничего он не знал, птах весенний – он только свистал,
Что не должен никто умирать, чтоб другие проснулись,
Как не должен никто засыпать, чтоб другой умирал.
7 апреля 2017, Санкт-Петербург