Из-под воды я вижу пожар на чьем-то судне.
Собираю со дна мокрые угли знакомых судеб.
Храню и жду в своем затонувшем фрегате,
Пока те бродяги вернутся, чтобы забрать их.
Порой глубину охватывает то же самое пламя:
Проворные языки забираются в трюмы и грабят,
Жгут, закаляют железные книги с кривыми словами.
Я прячусь в песок, заслоняясь от кипящего жара углами.
Тепло уползает, возвращаясь сквозь толщу обратно,
Остается в журнале явлением непонятным.
Течение гасит трепещущий от нападения парус.
От прохлады привычной я теперь не ошпарюсь.
Смирение:
я в объятьях тьмы чувствую, что она не отпустит,
Она облепляет артерии, оседает бесцветной грустью,
Показывает спектакли, развлекает как только может,
А я все гадаю,
ослеплен ли ты ею
тоже.